Шрифт:
Здоровяк взялся за рукоять люка, китаец показал три пальца, затем два пальца, потом один… Сжатый кулак!
Пошёл! Дверь распахивается, я влетаю внутрь. Фронт — чисто, левый фланг — чисто. Укрываюсь за углом, беру на прицел лестницу. Внутрь влетает Датч, следом Мао. Здоровяк в два громадных шага преодолевает лестничный пролёт, останавливается на площадке, прижимается к стене, берёт на прицел верхний пролёт. Темно, ни один фонарь не горит. Странно… Без ночного виденья-то и убиться в таких потёмках недолго… Мимо проносится Мао. Отмашка, я бегу следом. А вот и вход в рубку. Люк слегка приоткрыт, но ожидаемой полосы света из него в коридор почему-то не падает. Любят интимный полумрак? Ну-ну… Схема открытия та же — Датч, открывает, Мао прикрывает, я вхожу. Три… два… один… Пошёл! Влетаю внутрь, нога скользит на чём-то мокром, но глаза уже вычленяют три силуэта — двое справа, один по центру. Сухо щёлкают «матчи», пули с влажными шлепками входят в плоть.— Чисто, — произношу я… И на мгновение элементарно теряюсь, когда понимаю, что в нос мне шибает тошнотворный запах смерти.
И это не эвфемизм — у смерти есть свой запах. Человеческая плоть — то же мясо, которое в тепле стремительно протухает. А если в деле поучаствовали ещё и пули или осколки, то человека обычно выпотрашивает. А что внутри потрохов? Правильно, ничего аппетитного. Я непроизвольно прижал к носу тёплый пластик «матча», чтобы запах оружейной смазки и горелого пороха хоть немного перебивал витающий в рубке «Арктика» смрад. Датч осторожно заходит внутрь и тоже замирает на месте.— Всё уже украдено, — произношу я, оглядываясь по сторонам. — До нас.
Потёки и на стенах, и даже на потолке. Пол в рубке буквально залит… Ну, явно не кетчупом или горчицей. И пусть в неровном зеленоватом свете ночного видения не видно всего, но что не видят глаза, то додумает мозг.
Сидящий перед штурвалом человек явно умер не от моих пуль. Прибитые к подлокотникам запястья рук — тому подтверждение, как и вырезанная нижняя челюсть.
Ещё один мертвец подвешен на проходящей под потолком трубе. И ноги его касаются пола, так что это явно не он сам решил тут повеситься на ночь глядя.
Это если не брать во внимание выколотые глаза и воткнутый в разрезанный почти до ушей рот вырванный из стены динамик от интеркома.
Последний труп стоит прямо передо мной около… фиг знает, как называются эти иллюминаторы. Фронтальные, ветровые — не суть важно.
Две дыры в спине мертвеца от пуль сорок пятого калибра, думаю, его сейчас мало волнуют, потому как внутренности трупа прибиты по всей передней стене рубки, а сам он насажен на воткнутый в пол металлический штырь.
Воткнутый. В металлический пол.— Какого… — лицо здоровяка вытянулось.
— Был бой, — произнёс я, оглядываясь по сторонам и указывая стволом пистолета на отметины от пуль на стенах. А затем и на валяющийся в дальнем углу помещения револьвер. — Те, кто был в рубке, били по входу, стреляя по тем, кто шёл к ним… Но Они всё равно прорвались и убили всех.
— Теперь точно ясно, что мы нарвались на Скульптора.
— Все в ходовой рубке мертвы, но корабль движется… Ты же моряк, Датч, — я указал на разбитые вдребезги навигационные приборы и заклиненный штурвал. — Это нормально?
— Корабль неуправляем, — произнёс здоровяк. — Даже авторулевой не работает. Остаётся только машинное…
— Вы там скоро? — подал голос Мао.
— Пошли, — махнул Датч, поворачиваясь назад… и застывая на месте. Я тоже повернулся и увидел…
— «Часть корабля — часть команды», — прочитал здоровяк расплывшуюся надпись, сделанную кровью. — «Часть команды — часть корабля»…
— И опять ты сталкиваешься с чем, что не можешь понять до конца, — раздался позади меня голос полковника Коннорса. — И что ты будешь делать на этот раз, сержант?
Заткнись. Тебя нет. Тебя. Нет. Ты мне просто мерещишься. Просто. Мерещишься.
— А что тогда для тебя реально, сержант?
Я не слушаю тебя. Я не слушаю свои галлюцинации. Неожиданно пискнул помехами динамик в углу рубки, отчего мы с Датчем натурально подскочили на месте и едва не расстреляли злосчастный агрегат.— …Ну как — весело? Мне очень, — прохрипел чей-то мужской голос. — Вы до сих пор думаете, что умнее меня? Вы действительно думаете, что умнее меня?
По рубке раскатился искажённый помехами хриплый хохот.— Радиорубка, — в один голос произнесли мы с Датчем и рванули вперёд.
Вниз по лестнице, вниз, ещё ниже… Вход на нижнюю палубу…— Наготове, — скомандовал здоровяк, занимая позицию. — Бить по любой тени. На счёт три.
Раз… Два… Три! Тяжёлая металлическая дверь откидывается в сторону и вперёд проскальзывает Мао, держа наготове винтовку. Следом иду я, целясь в царящую в переходах корабля темноту из пистолетов поверх головы китайца, Датч — замыкает и прикрывает с тыла… И почти сразу же в нос шибает удушливый запах смерти. Всё вокруг забрызгано кровью, кое-где на стенах ею же начертаны странные письмена и схемы. Ноги скользят на металлическом полу, иногда под подошвами ботинок что-то хлюпает, но лучше просто не задумывать, что это… Задуматься лучше только об одном: Какого. Чёрта. Здесь. Происходит!!! Из динамиков, развешанных по всему кораблю, льётся всё тот же заунывный хриплый голос: