Но я не мог. Потому, что Рустам не отпустит, потому, что сам я больше не смогу уйти от него, потому, что в прошлый раз именно брат позволил мне уйти. Позволил скрыться, позволил жить нормальной жизнью. Это был мой единственный шанс, больше попыток начать все заново не будет.

А значит, больше не будет той тихой и спокойной жизни, которую она так хотела..., по крайне мере, со мной. Поэтому я не знаю, что дальше нас ожидает, и будет ли это хоть отдаленно соответствовать словам "все хорошо".

– Пойдем, нас Александр ждет, - собравшись с духом произнесла Марина, так, впрочем, и не посмотрев на меня.

– Марина, прости, - все, что смог я сказать ей сейчас.

Да и разве можно было сказать, что еще? Сейчас только она решает нашу судьбу. Я расскажу ей все, отвечу на все вопросы, на все "почему?" и "зачем?". Но только если она сама этого захочет.

Девушка, издав короткий нервный смешок, передернула плечом, тихо и отчетливо проговорив при этом:

– А вот об этом мы сейчас не будем Стас, мы потом поговорим, обязательно поговорим, но не сейчас.

Мне оставалось только покорно последовать за ней.

Что же, мне и вправду лучше помолчать, больше я ничего не смогу сделать полезного. Надеюсь, Марина не испугается и не спрячется в этот раз. Потому, что сейчас я не смогу ей помочь, потому что сейчас я и вправду виноват.

Кристина

Глаза открывались с трудом. Тело болело, и не только в месте ранения. Меня будто долго били, а потом еще и с лестницы спустили в придачу. Сцепив, зубы покрепче, с трудом открыла глаза. Поморщившись от неприятных ощущений и легкого головокружения, с досадой признала, что, пожалуй, в ближайшее время нормальных пробуждений мне можно не ждать.

Кроме того, я отчетливо понимала, что чего-то не хватает, точнее кого-то. Вот я хорошо помню, что засыпала рядом с Сашкой, а вот теперь открыв глаза и бегло осмотрев палату, любимого я не обнаружила.

Вначале меня охватила легкая паника, одной мне было страшно. Страшно, что я могу потерять и его, что его у меня заберут, как забрали и ребенка. Страшно, что я останусь одна в этом мире...

А потом..., смотря в потолок, почувствовала, как по щекам катятся слезы. Мне даже не хотелось выть, кричать или биться головой об стену. Мне ничего не хотелось. Вообще ничего. Наверное, это и есть апатия. Не знаю, со мной такое впервые...

А еще в голову стали приходить и более здравые, если их можно было так назвать, мысли. Жаль только для меня они были как констатация чего-то неважного, что совсем не вызывает эмоций.

Мы ведь потеряли его... или точнее ее. Теперь лишь вопрос времени, когда Сашка подымет тему: "со мной тебе не безопасно". И от того как именно я отвечу, что скажу, какие эмоции проявлю, зависит все. Наше будущее, наше настоящее. Сашка никогда не захочет оставить меня, как и я его. Но ведь в жизни очень часто действительность кардинально отличается от желаний.

И мне стоит решить для себя вопрос: готова ли я так жить, озираясь в поисках опасности, понимая, что каждый день может стать последним.

Раньше я бы сказала да, но потеряв ребенка... сложно пережив это, с уверенностью говорить, что такого больше не повторится, особенно зная, какой будет наша жизнь.

Это как перекресток. Я стою на нем и не знаю куда мне свернуть... и нет никого кто бы мне подсказал, потому что от того куда именно я пойду, зависит моя жизнь. А в таких вопросах не стоит рисковать, опираясь на чужое мнение. Потому что за последствия моего решения буду расплачиваться только я...

А я... я, просто больше ни в чем не уверенна.

Александр

– Стас, Марина, - кивнул в знак приветствия подошедшей ко мне парочке.

Правда, держались они друг от друга весьма отстранено. Что настораживало и наводило на не самые приятные мысли.

– Привет Санька, как Кристина?
– наиграно бодро спросила сестренка, только подтверждая мои опасения.

– Пришла в себя, а сейчас спит.

– О, это прекрасно. Кофе будешь?

– Не откажусь.

– Тогда я сейчас.

Марина ушла. Посмотрев ей вслед, заметил непривычно резкие шаги, слишком напряженную спину, да и вообще, сестренка выглядела нервной и расстроенной. И судя потому что на Стаса она не смотрела я, скривившись, констатировал очевидное:

– Вы встретили Рустама.

– Да.

– Мне жаль, - посмотрев Стасу в глаза, искренне произнес я.