– Саш, - тихо позвала девочка.

– Да маленькая?

– Мне страшно Саш, - тихо призналась она.

Что я на это мог сказать? Ничего.

– Я знаю малышка.

– Знаешь, я всегда знала, что с тобой будет сложно, что придется бороться за тебя, за возможность быть с тобой, и знаешь с кем бороться? С тобой Саш. И не только с тобой, а и с твоим ужасным и таким ненавистным мне миром, с тем, кто ты и, кто я, - задумчиво произнесла девочка.

– Кристина...

– Нет послушай. Руслан напомнил мне кое о чем.

– Руслан вообще много болтает, - нехорошо прошипел я. Похоже, с Антоновым все же придется поговорить, так сказать по душам. Давно у нас такого не было, лет десять так точно. А вот сейчас, видимо, пора снова поставить зарвавшегося Антонова на место.

– Не скажи. Я вот впервые от него такой длинный монолог услышала. Не самый приятный, зато, пожалуй, действенный, - не согласилась со мной Кристина.

– Кристина не бери в голову, - вздохнув, посоветовал я.

Малышка только покачала головой с несвойственной ей серьезностью и строгостью произнесла:

– В этом и проблема Саш. Кстати ты знаешь, что один из тех немногих кто называет меня Кристиной? Помнишь почему?

– К чему это сейчас?
– устало спросил я, потерев переносицу.

– А ты просто вспомни...

Да что там вспоминать? Я прекрасно помню тот разговор...

Два года назад

Ей всегда было интересно, почему Рус, Сашка и Веталь не воспринимают сокращение Криста. Точнее Рус и Веталь называли ее как Кристиной, так и Кристой, а вот Сашка только по имени.

– Кстати всегда было интересно, почему ты называешь себя Кристой?
– словно прочитав ее мысли, спросил мужчина.

Они как раз пили чай. Кристина приехала в гости к Марине, а не застав ее дома поддалась на уговоры Сашки и осталась на ужин. И вот сейчас поев, они вдвоем просто пили чай и болтали о всяких пустяках.

С момента похорон родителей Иванки и Антоновых прошло не так уж и много времени. За этот период девушка успела сблизиться с сестрой Кавинского, Мариной. Не то чтобы они подружились, просто иногда могли встретиться пообщаться.

Марина, как и Александр, относилась к ней с теплотой и заботой, что неоднократно удивляло девушку. По сути, они были чужими, но как не странно в компании Кавинской это почти не ощущалось. Словно Марина уже воспринимала ее как родную.

– Не важно, - попыталась с улыбкой уйти от ответа Кристина.

– И все же?
– с интересом посмотрев на нее, спросил Кавинский.

Девочке не хотелось отвечать. Она вообще не любила говорить о родителях, да и Сашке жаловаться на судьбу было неловко. Что ему до ее проблем? Она и без того в неоплатном долгу перед ним.

Редко кто способен помочь чужому человеку просто так, без малейшей выгоды. А то, что Александр помогал ей бескорыстно, итак было ясно. У нее нечем его отблагодарить, а в плане постели она для него маленькая, да и наверняка вообще не в его вкусе.

Поэтому она сама удивилась, когда через пару минут задумчиво произнесла:

– Знаешь в детстве, да и, наверное, не только, родители обычно дают свои чадам уменьшительно- ласкательное прозвище, исходящие из полного имени ребенка. Вот как тебя называли в детстве?

Сашка тепло и ласково улыбнулся, вспоминая родителей, и с огромной нежностью ответил:

– Как и всех Саш, Сашуля, Сашенька, Санька. А тебя, я так понимаю, называли Кристиной.

Девушка усмехнулась. Как говориться "сказал А, говори и Б". Не ответить было бы не хорошо. Поэтому с легким сарказмом девочка продолжила:

– Да, хотя в большинстве случаев это и было ласковым обращением. Наверное, именно поэтому мне и захотелось самой хоть как-то исказить свое имя, я начала называть себя Кристой, даже приучила к этому друзей. А потом, знаешь, мне безумно нравилось, что обращение родителей отличается от всех остальных. Так вырисовывалась еще одна грань между ними и всеми остальными людьми. Кристина стало для меня своего рода именем девочки для битья, а Криста именем свободного и счастливого человека.