А дерево-монстр, или как называл его Леший, Пущевик, было уже совсем близко. И вдруг, в тот момент, когда Влада решила, что ее погибель уже близка, все кончилось. Деревья застыли, и в пуще воцарилась тишина. Ни единого звука не нарушало тревожную тишину. Басовитый гул прокатился по лесному пространству в третий раз, и вдруг девочка услышала внутри себя густой и вязкий голос.

– Все. Мы сдаемся! Ты зло, а я не могу бороться со злом. Возьми все что хочешь, но уходи. Чтобы залечить наши раны, потребуются теперь тысячелетия. Уходи! Уходи! Уходи!

Влада вспыхнула от негодования, в который раз ее обозвали злом! Она уже хотела гордо повернуться и уйти, как вдруг снова услышала внутри себя голос, но это не был голос Пущевика. Однако чей это голос, разгоряченная борьбой, девочка, сразу вспомнить и не смогла.

– Да услышь же меня! Умерь свой пыл и остынь. Это же я, Леший! Эх, ты, подружка! Еще и трое суток не прошло, с того момента, как мы расстались, а ты уже забыла мой голос! Твое счастье, что времени на укоры не осталось. Попроси,-подсказал Владе Леший,-прядь волос с головы Пущевика!

Не раздумывая долго, девочка повторила следом за Лешим

– Дай мне прядь волос с твоей головы!

Вздох пронесся по пуще подняв смерч из листьев, так хозяин пущи выражал свое негодование. Однако, чуть-чуть не долетев до девочки, смерч опал. Пущевик смирился со своим поражением.

В протянутую ладонь девочки опустилась длинная прядь зеленых волос.

– Ты получила то, что хотела!
– громыхнул голос Пущевика, - а теперь уходи! Я буду оплакивать гибель своих друзей, - девочка услышала в голосе Пущевика скорбные нотки, - Хотел я с помощью тебя возродить род пущевиков, людей-деревьев, да вот как вышло. Теперь я остался один и мой род прервется.

Узнав об участи, которая ее ожидала, девочка ненадолго задумалась, а потом решительно повернула назад.

– Нет, Пущевик, в таком случае наш разговор еще не окончен.

– Ну, что ты еще хочешь от меня?

– Поклянись, что в течение ста лет не тронешь ни одного путника, который будет пробираться через пущу.

– Ты просишь невозможное! Это погибель моя! Мне от силы то осталось лет восемьдесят... Но войди же в мое положение! Если мои зеленые шарики не прорастут в живой человеческой плоти, я погибну безвозвратно!

– Восемьдесят лет — это немалый срок! Выбирай, или жизнь сейчас, или смерть от моей руки. Клянись, Пущевик!

– Клянусь! Я согласен на все, только уходи скорее из моей пущи!

– Да, как же я уйду? Я не пройду и несколько метров, упаду от изнеможения! Оглянись и посмотри на то, что ты наделал! Вся земля перековеркана! Отовсюду торчат корни и преграждают дорогу завалы.

– Сейчас перед тобой появится тропинка, и ты быстро выйдешь из пущи! Счастливого пути я тебе не желаю, потому что выйдешь ты прямо к болотистому краю, к дреговичам!

– А другого пути нет?

– Нет, для того, кто сходит с главного тракта и крадется через пущу, хоронясь от людей, другого пути нет!

Влада оглянулась. Пущевик стоял опустив голову и больше ничего говорить не собирался. Лесной великан не обманул, перед девочкой действительно открылась тропинка, но до выхода из пущи было очень далеко. Владина шла и пыталась понять, что же ее так тревожит? Вдруг, внутри себя, она услышала знакомый, но очень недовольный голос

– Слушай, ну сколько можно! Как ты могла так быстро забыть мой голос?

– Леший! Лешик миленький, неужели это ты? И именно сейчас, когда ты мне так нужен! Это же ты?

– Я, кто же еще?!!! Что не звала меня? Аль забыла? Два раза была в беде и ни разу не позвала!

– Эх, Лешик, Лешик, длинная твоя борода! Не забыла я тебя, а совсем даже наоборот! Много раз хотела позвать и…

– Да, не томи ты меня, что там еще такое случилось?

– Не злись Лешик, все расскажу, ничего ни утаю! Помнишь ли, о чем говорил, что наказывал, когда расставались? Помнишь, чтобы вызвать тебя, нужно было взять еловую ветку в обе ладони и, дохнуть на нее?

– Ну и что? Взяла бы и дохнула!

– Ох ты мой лесовичек, деревянненький бочок, да не могла я этого сделать! Из-за руки, проклятой не могла! Ведь для того, чтобы вызвать тебя, нужны были бы две руки. Боялась я совершить непоправимое с веточкой! Вдруг моя рука-ослушница нанесла бы непоправимый вред веточке и единственная ниточка, связывающая меня с тобой, была бы оборвана.

– Прости, Владушка, не подумал я об этом, хотя весть о твоей руке донеслась до меня очень быстро! Бедная ты моя подружка! Как же тебе было тяжело, одной, без надежды на помощь!