к себе. Здесь недалеко, за углом.

Полминуты я отчаянно тупил, просчитывая всевозможнейшие варианты дальнейшего

развития событий, а потом обратился к «считыванию». Моему изумлению не было предела, когда

я понял, что ее действиями руководит только желание помочь, и ничего более.

– А не боитесь? – с улыбкой спросил я.

– Чего? – удивилась она.

– Например того, что я воспользуюсь ситуацией, и буду к вам грязно приставать, или еще что-

нибудь похуже придумаю?

Она рассмеялась.

– Вы сейчас в таком состоянии, что если вас просто толкнуть, то вы упадете. Нет, не боюсь.

– Но когда я отдохну – сил прибавится.

– То, что вы говорите об этом и улыбаетесь, говорит о том, что вряд ли вы сделаете что-то

подобное.

Я посмотрел на нее. Искренность, доброжелательность и открытость были неподдельными,

и я подумал, а какого, собственно черта? Тащиться через полгорода не хотелось, а эта милая

девушка сумела меня всерьез заинтересовать.

– Ладно. Ведите.

И как галантный кавалер я предложил даме руку.

Не учел я только того, что она действительно поняла, в каком плачевном состоянии я

нахожусь, а потому, вместо того, чтобы опереться на мою руку, она крепко взяла меня под локоть,

и, поддерживая, повела.

Как она и говорила, дом действительно был за углом, и мы без особых проблем добрались до

него.

Когда мы поднялись в ее квартиру, она сходу показала мне ванную, и побежала на кухню

ставить чайник.

Приняв душ, я вытирался в тот момент, когда она приоткрыла дверь и просунула в нее халат.

– Оденьте. Я вашу одежду постираю, пока вы спать будете.

Мои ощущения не врали мне. День действительно был каким-то нереальным, поскольку

после совместного распития чая меня, вдобавок, накормили, после чего провели в комнату, где на

диване было постелено чистое белье.

Я уснул в тот момент, когда моя голова коснулась подушки. Трое суток без сна взяли свое, и,

как результат, проспал я до глубокого вечера.

Проснувшись, я обнаружил, что она ждет меня за накрытым столом.

– С пробуждением – улыбнулась она.

– Вы не перестаете меня удивлять.

– Это плохо?

– Это непривычно. Я достаточно хорошо разбираюсь в людях, но вы ухитряетесь нарушать все

мои представления о том, какими обычно бывают люди.

– Будем считать, - сказала она, накладывая мне еду – что я необычный человек.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь.

– Только, пожалуйста, не считайте, что вы что-то мне должны за все то, что я сделала. Мне это

было несложно.

Я кивнул, и принялся есть.

Когда с довольно простой, но сытной и вкусной едой было покончено, и она налила нам

обоим чаю, я не выдержал.

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Почему вы все это делаете?

Она удивилась.

– Потому, что могу.

– И вы подошли бы к любому человеку на улице и вот так запросто предложили бы ему

постель, еду и душ только потому, что можете это сделать?

– Нет. Не к любому.

– Тогда в чем дело? Почему вы сделали это для меня?

– Потому, что я увидела, что вам это действительно сейчас было нужно. Это сложно

объяснить…

На самом деле объяснить-то это было довольно просто, но мне с трудом верилось в такую

удачу.

– И часто у вас такое бывает?