– Да, логично. Пожалуй, вы правы.

– Блин, а вот тут не знаю, даже. Кенжегалиев Нурлан Сатывалдынович врач. Серега перевернул анкету.
– На гражданке был стоматологом, сейчас хирург полевого госпиталя. Будем брать?

– Ты у меня спрашиваешь?
– ответил Александр.

– Уговорил, отложим пока в сторону.

– Врач то на базе все время будет сидеть.
– заметил Афанасьев.

– Не скажите. А если сама база куда поедет? Ладно, предложим, а там как сам решит.
– Серега продолжил перебирать анкеты.
– Так, Семецкий Юрий Михайлович, лейтенант. Какой-то разговор про него был? Не помнишь?

– Точно! Саня говорил - брать обязательно, только книжки какие-то ему читать нельзя. Это какой-то его знакомый.

– Знакомый? Ты уверен?
– удивился Серега.

– Может родственник. Я не прислушивался тогда к разговору. Помню только, что и Саня, и Димон сильно возбудились на этой фамилии.

– Хоп! Еще один знакомый. Погоди-погоди, только что проскочила фамилия...
– Серега перелистал несколько просмотренных анкет.
– Точно, вот эта парочка фигурировала в списке немцев, давших согласие на сотрудничество. Откладываем в сторону.

Чуть позже подобралось еще пять листиков, итого - семь подозрительных. Серега, прихватив листы, отошел в сторону. Афанасьеву показалось, что Серега с кем-то переговаривался, но с кем? Собеседников рядом не было. Вскоре вернулся:

– Все точно вспомнил! Эти шестеро - предатели, седьмой - просто однофамилец. Ни имя, ни год рождения не совпали. Арсений Николаевич, решишь проблему?

Майор Афанасьев кивнул, забрал шесть листочков и собрался было идти к своим бойцам. Но Серега схватил его за рукав:

– Тс-с! Слышите? Летит какая-то зараза! Бойцы! Воздух! Всем в укрытие и замаскироваться! Точно, "Костыль". По наши души. Надо валить.

– Куда валить?
– не понял Арсений Николаевич.

– Не куда, а кого. Его валить, Хеншель - самолет-разведчик, на землю. Юр, там вместе с кашей иглы захватил?

– Есть одна, в кустах лежит. Думаешь надо?

– Нам сейчас шумнуть - самое то.
– ответил Серега, подойдя к указанному кусту.
– Слышь, а тут две.

– Значит, вторую кто-то добавил недавно. Я одну брал.

– Арсений Николаевич, как этот Хеншель подлетит и я его завалю, у нас на все про все останется пара часов, не больше. Потому, вот этих людей собирай у сосны, - Серега передал майору одну пачку анкет, затем вторую. Этих - у березы, остальные не определившиеся пусть пока в сторонке строятся. Нужно в темпе разбить людей на отделения и взводы, подобрать командиров. Дальнейший инструктаж будет отдельно для каждой части. А мы с не определившимися еще поработаем.

– Я сам то в какой группе?

Серега вздохнул.

– Решайте сами. Те, что у сосны - точно в прорыв пойдут, у березы будем к себе сватать. Но, полагаю, не все согласятся, так что из них еще один отряд на прорыв может получиться. Вот такой расклад. Да, на заметку - с нами пойдешь, домой точно не вернешься. Это на все сто процентов гарантирую.

– И вы?

– И мы, куда ж нам деваться?
– весело усмехнулся Серега, готовя тубус ПЗРК к выстрелу.
– Но лично я не жалею. Так то!

Когда самолет сделал первый круг над лесом, Серега выстрелил вдогонку. Как и следовало ожидать, ракета быстро догнала разведчика и взорвалась у его хвоста. Хвост и левое крыло отвалились, крупные фрагменты корпуса начали самостоятельный путь к земле.

– Заметил, гад! Теперь вопрос - успел ли передать координаты или нет?

– Ого!
– произнес Афанасьев.
– Это из чего стрелял?

– ПЗРК, переносной зенитно-ракетный комплекс. Все, некогда, время пошло! Будем считать, что летчик передал все, что хотел. Одно хорошо, пожрать успели!

Следующий час по лагерю шла беготня и суета: из двух неравных групп формировались два отряда. Начался парад амбиций: кто кому должен подчиняться в условиях, когда никто друг друга не знает - меряние прошлыми званиями и нынешними заслугами. Некоторым авторитетом пользовались лишь майор Афанасьев и Серега. Именно на их долю выпала роль третейских судей в разрешении многочисленных конфликтов. Предателей Афанасьев расстрелял лично без приговоров и всеобщих построений - отозвал в сторонку, якобы по делу, там и шлепнул. Никто и не заметил. В конце концов, когда все устаканилось, отряд прорыва из двух рот общим числом в 214 человек возглавил пехотный капитан Борис Богословский, отряд остающихся из трех рот на 320 бойцов - майор Афанасьев.