Тоже — подхватил автомат со смотанными изолентой магазинами, повесил на плечо. Тяжело в деревне без нагана…

Зазвонил телефон. Капитан снял трубку.

— Это полиция?! Нас режут, помогите…

Связь оборвалась. Понятно.

— Тащ капитан… — позвал от двери Борян тоже разжившийся автоматом.

Вместе с Боряном, бывшим оперативником УФСКН, который был вынужден уволиться, потому, что хотел бороться с наркотиками, а не торговать ими — они дошли до туалета. Борян — толкнул дверь, показал внутрь.

Туалет тоже был хорошим, отделанным итальянской плиткой, с турецкой сантехникой — тоже спонсорская помощь. Только вот плитки не было сейчас видно — из-за того, что крови было столько, что она слилась в сплошную лужу, закрывая собой весь пол и едва не переливаясь через порожек. Следы волочения на полу есть, но мало, в туалете стены пулями покоцанные, стекло разбито, еще пороховой дым остался и гильзы у входа — немало. Загнали как баранов — и из автомата.

Мать твою….

Капитану было мерзко, он ни хрена не мог понять. Вот это вот — что за хрень вообще? Эти ублюдки — шастают по лесам, убивают русских, едут в наши города, там грабят, насилуют, убивают, режут… и только когда им дашь окорот… как следует дашь окорот — все становится совсем по-другому. Но вот эти… несколько ублюдков — соплеменников загнали их сюда, и они все подохли под автоматным огнем, и никто даже не попытался сопротивляться. Просто перерезали как баранов — и все на этом. И как это понимать? Почему эти ублюдки даже не попытались что-то сделать, почему, когда их заставляешь искать бородатых по лесам — они нарочно стреляют поверх голов, чтобы не задеть своих соплеменников. А эти соплеменники — им не в падлу своих же загнать в туалет и из автомата.

И вот как это все понимать?

— Закрой дверь — глухо сказал капитан — не трогай здесь ничего…

Вернулся Толик, бывший контрактник, потом еще и в Ираке три года отвоевал на проводках колонн.

— На третьем чисто. Один трехсотый.

— Сильно?

— Не. Бегать будет.

— Пошли.

Вместе — они поднялись на третий этаж, туда, где держал свою ставку полковник милиции Салимов. Человек был опытный, с подпольем он не шутил и прекрасно знал, что ему вынесен смертный приговор — недаром в ящике стола держал Стечкина и две осколочные гранаты. Весь третий этаж — там находились кабинеты начальства и тех, кто работал по бандподполью — были отделены от остального здания РОВД массивной дверью, и тут же — был постоянный пост, стоял полицейский с автоматом. Дверь — настежь, следов крови нет — значит, тот, кто стоял на посту и открыл двери террористам. А вот в коридоре кровь есть — и немало ее…

— Quis custodiet ipsos custodes… задумчиво сказал капитан. Вопреки своему грубовато-бесхитростному виду, он много читал, занимался самообразованием. В Чечне его многие помнили по языковым самоучителям, с которыми он не расставался — надо же чем-то занять время, когда задач не ставят.

— Чего?

— Кто усторожит сторожей самих — перевел капитан — крылатое изречение на латыни.

Толик ничего не понял, но сделал уважающее лицо. Силен командир, надо — по фене ботает, надо — по-чеченски, а надо — вон, и на латыни…

Капитан — быстро прошел к кабинету Салимова, заглянул, держа пистолет наготове, только после этого вошел.

Следы крови, но немного. Разбросанные бумаги. Сорванный русский флаг — видно, что не удержались и вытерли об него ноги. Рядом — дагестанский флаг, на стене черным из баллончика — Аллаху Акбар!

Смирницкий прошел к сейфу, дернул — заперто. Следы от пуль и рикошета на столе — пытались быстро вскрыть, стреляя из автомата, и не смогли…

Толик расслабленно подошел к окну, глянул — и отпрянул.

— Командир, духи!

Капитан — одним движением скинул с плеча трофейный автомат, привел его в боевую готовность.

— Занимай позицию! По моему выстрелу!

Открытый, удлиненный «УАЗ» (армейский, вооружили сук) резко остановился. Следовавший за ним Паз чуть не поцеловал его сзади. Из разбитых окон частного автобуса — маршрутки торчали стволы и зеленый флаг на древке.

— По автобусу! Одиночными! Бей по водиле!

Сам капитан прицелился в сидящих в «УАЗе».

— Давай!

Два автомата ударили одиночными. Пусть чужие, непристрелянные — но с такого расстояния, да сверху вниз — самое то. Капитан бил одиночными, отправляя в цель пулю за пулей — и практически каждая находила цель. Вот — получив пулю в голову, сник пулеметчик, вот — приготовившийся стрелять гранатометчик упал на асфальт. Вот, разбегаются, беспорядочно стреляя духи, из окон РОВД им отвечают огнем все новые и новые стрелки. Это вам — не своих же в туалет загонять, тут вам смерть и придет…

Бух! Вылетев из проулка, граната стальной стрелой метнулась к зданию, рванула где-то на первом этаже…

— Давай вниз!

Еще застрять тут не хватало. Дом Павлова, твою мать…

Ссыпались вниз, на первый этаж. На этаже уже занимали позиции.

— Отставить! Прорываемся к машинам и валим! — отдал команду капитан, меняя магазин в трофейном автомате…

Вывалились — первые залегли прямо на ступенях здания РОВД, обеспечивая оборону. Остальные — поддерживая раненых и таща убитых, рванули к машинам. Там же лежало более серьезное оружие, чем то, которое было у них с собой…