Шрифт:
— Эй!! Я замер с гранатой в руке. Кричали с пирса…
— Поговорить бы надо … — голос был хриплым, прокуренным и принадлежал явно пожилому человеку…
А вот теперь я чуть не выронил гранату в воду, себе под ноги — от удивления. Это ни хрена ж себе!! Сначала палят из дробовика так, что мне чуть глаз не вышибли, а теперь вот им надо — поговорить…
Интересно, может тоже пытается понять по голосу, где я, чтобы гранату кинуть? Почему до сих пор не кинул, ведь граната в воде — намного опаснее?
— Что надо?! — заорал я и сразу сместился метра на два в сторону.
— Поговорить бы надо!
— На кой черт!? — в душе кипятком поднималась злость, до этого был адреналин, и было не до злости, а вот теперь — поднималась именно злость, удушливой такой волной. Поговорить им надо, видите ли…
— Вы кто?!
— А вот сейчас вам гостинец прилетит, калибра пятьдесят, тогда, б…ь и узнаете, кто!
— Вы из полиции?
— Нет, мы из Техаса, мать вашу!
— Не стреляйте! Мы думали, что вы бандиты! Поговорить надо бы!
— Какого же черта вы стреляли?!
— Мы не знали! У нас раненые! Ну и что делать???
— Оружие, б…ь, все положили! Кого увижу с оружием — завалю! Я выхожу!
Примерно прикинул, сколько патронов в барабане пулемета, получалось, что выпустил я около тридцати, значит — осталось где-то семьдесят. Должно хватить — плюс Мик прикрывает с лодки. Барретт на таком расстоянии — может поджечь бронетранспортер, да и как снайперская винтовка сработает…
Не поленился — чуть не хватая ртом воду, прошел на другой конец баржи, держа наизготовку пулемет начал выбираться. Дно было илистым, берег — скользким и я больше думал о том, как не упасть…
На пирсе — поразительная картина. За каким-то укрытием — хотя какое это нахрен укрытие, картон и ничего более, лежит пацан, пытаясь зажать рану в ноге и лицо тоже все в крови, видимо осколками посекло. Но молчит, молодец, другой бы на его месте орал в голос. Рядом — самозарядный Ремингтон — утятница десятого (!!!) калибра, кем то переделанный в боевое ружье — к стандартному трубчатому магазину на три патрона добавлено еще три. Как он нас не достал из этой гаубицы картечью — туда же больше пятидесяти граммов помещается — ума не приложу.
Рядом — пожилой, седой, но крепкий мужик в … сутане! Очки в железной оправе — ну настоящий священник. Рядом с ним на бетоне — старенький Рюгер Мини-14 с длинным магазином от М16. На оружие даже не смотрит, боится наверное. Еще чуть дальше — еще один раненый — мужик лет сорока в охотничьем камуфляже, ему пытается помочь бритоголовый пацан лет двадцати. У обоих — тоже автоматическое оружие, старенький Калашников и еще один Рюгер. И тоже в сторону отложено. Еще чуть дальше две машины, у одной боковая дверь пробита и смята пулей пятидесятого калибра, видимо — пробила машину насквозь…
— За нами снайпер наблюдает, одно лишнее движение — и от вас мокрого места не останется. У него пятидесятый калибр.
— Сэр, у нас в машине аптечка. Можно я принесу? Ага, голос знакомый — как раз священник со мной и разговаривал…
— Только побыстрее… падре… и помните, что я за вами слежу и снайпер — тоже. Не торопитесь, не делайте резких движений. Руки на вид держите и все будет нормально… Я показал Мику условный знак «все нормально» — иначе может выстрелить…
— Идите, падре…
Святой отец медленно, подчеркнуто медленно встал и пошел к машине. Я присел на колено, сопровождая его стволом пулемета…
— Тебя как зовут? — спросил я пацана, который был от меня метрах в семи.
— Джо… — прошипел он, кривясь от боли…
— Какого же хрена стрелял?
— Не знал…
— Не знал, что у нас тоже стволы могут быть?
— Думал, пираты…
— Пираты? Пираты думаю долго тут еще не появятся — мы с ними чуть выше по течению встретились…
— А…
Задать вопрос пацан мне не успел — вернулся священник с аптечкой, причем не автомобильной, а армейской, выполненной в виде сумки — набор армейского фельдшера…
— Вы знаете, что делать?
— Знаю… — святой отец раскрыл сумку, я на мгновение напрягся — но оттуда появился только одноразовый шприц-тюбик…
— Сильно его?
— Нет… Пуля навылет и осколками посекло немного. Кость не задета, артерии — тоже…
— Сами справитесь?