Тишина — особенно громкая тишина после винтовочных выстрелов. Перекрестье прицела шарится по покрытому трещинами окну, высматривая малейшие признаки движения за ним…

— Движения не наблюдаю!

— Подтверждаю, нет движения. Интересно — все или нет? Как будто бы все…

— Наблюдаем…

И снова в прицеле — трубы, шланга, взятые в изолирующие оплетки пучки проводов, палуба. Одно сменяет другое, но главного — безумных глаз, грязной плоти, обрывков одежды — не было…

— Чисто, противника не наблюдаю.

— У меня чисто… — отозвался Мик. Ему, с его прицелом постоянной малой кратности на такой дистанции даже удобнее «сечь поляну»… Надо идти…

Самое оптимальное построение в такой ситуации следующее. Я иду первым с Сайгой, девять патронов двенадцатого калибра из которой можно высадить за четыре секунды. В каждом по девять картечин — итого восемьдесят один кусок свинца за секунды. Если это не поможет решить проблему — то я не знаю, что поможет. Дополнительный бонус — штурмовое ружье двенадцатого калибра не требует особо точного прицеливания, можно бить навскидку и попадешь…

Если и восемьдесят один кусок свинца за четыре секунды не поможет — тогда на первый план выдвигается Мик. У него пулемет с барабаном на сто патронов. Мощное и надежное оружие, немного неудобное в стесненных условиях — но тут уже ничего не поделаешь. Если и это не поможет — за это время, пока работает пулемет я во-первых, успею бросить ружье и схватиться за автомат или за гранату, а во-вторых мы сможем понять, что пора драпать — если действительно будет пора. Вот так и пройдем до надстроек на корме, а дальше — работа парой, стандартная зачистка помещений, которой в последнее время и в армии плотно учат…

А вот винтовку придется оставить здесь — тащить ее через весь корабль у нас просто нет возможности. Риска в том, что мы ее без присмотра оставим, практически нет — одержимый воспользоваться винтовкой не сможет, ума у него не хватит стрелять начать. Они все больше руками, руками — и в рот. Твари…

Как идти? Проще и лучше всего не мудрствовать — через все танки идет огражденный перилами переход для обслуживающего персонала — вот по нему мы и пойдем. Если бы на корабле были террористы с огнестрельным оружием — идти так в открытую подставляясь под пули, было бы верхом глупости. Но одержимые — они ведь смогут только попытаться где-то затаиться и схватить за ноги, стрелять они не будут и в лобовую, навстречу по переходу — под пули тоже не пойдут. Лучшего пути и придумать ничего нельзя — только иди осторожно и под ноги себе смотри…

— Предлагаю — вперед, в лоб по переходу. Только под ноги смотреть. Дойдем до надстроек, дальше чистим — сверху до низу…

Особой опасности от перехода я не жду — вот в помещениях такое может быть… Скорость реакции одержимого раза в два превышает скорость реакции среднего человека, а теснота и плохая освещенность корабельных помещений сделает первую же ошибку — последней.

— Согласен…

Хорошо все-таки то, что если я и попал в это все дерьмо — так я попал в него с человеком, с которым раньше служил, который учился у тех же инструкторов что и я и поэтому понимает меня с полуслова. В одиночку было бы намного хреновее…

Винтовку оставил здесь — все-таки не рискнул просто так ее оставить на виду и положил в угол, на пол, а перед ней поставил кресло, чтобы хоть с порога видно не было. В другой угол комнаты положил баул с вещами — нам его тоже не дотащить. Снял со спины Сайгу, примкнул магазин. Первый патрон уже был в патроннике. Чем еще хороша Сайга — тому, кто привык к автомату Калашникова, переучиваться почти не придется — то же самое …

— Двигаемся…

Шаг за шагом, у возможных укрытий — а их на палубе полно — особое внимание. Палец, в нарушение техники безопасности постоянно лежит нам спусковом крючке. Людей по нашим прикидкам здесь быть не может, только одержимые — а с одержимым секунда, даже миллисекунда промедления с выстрелом может оказаться роковой. Опасные, быстрые твари, что ни говори. Может, тут проще будет — эти еще не видели вооруженных людей и им негде было учится в отличие от городских. Но городские часто сытые — а эти голодные. Очень…

— Слева, за корпусом!

Корпус — здоровенная катушка с тросом, трос этот используется в небольшом кране, что на палубе, зачем точно этот кран нужен — не знаю. Но самое главное — что за этим выкрашенным в ярко-желтый цвет корпусом что-то лежит, похожее на кучу грязного тряпья…

Прижался спиной к ограждению, осторожно тронулся вперед. Палец на спусковом крючке, ствол направлен в сторону угрозы. Если одержимый виден — он уже не так опасен, опасно неожиданное нападение. А этот и не шевелится — дохлый, что ли…

Сначала я даже не понял, что я вижу, не осознал. Какая-то куча, мерзко воняющая, не похожая по очертаниям ни на человека, ни на любое другое живое существо. Еще и мухи над ней — хотя откуда здесь, за километры от берега — мухи, скажите на милость?

Пригляделся — и аж тряхануло в душе, какой-то комок неприятный к горлу подкатил. Эта куча, лежащая сейчас на палубе — когда-то была человеком. А сейчас человеческого осталось в ней очень немного — кто-то ее неслабо объел, оставив только голову и часть туловища. Те же ошметки, тряпье — это обрывки формы, почерневшие от крови…