Встречу — назначили недалеко от площади парадов — известного места в Багдаде, едва ли не символа этого города. Две руки, сжимающие мечи — образовывали что-то вроде арки, под которой — валялись внасыпь иранские каски. Даже после того, как иранцы купили тут всех и вся — они не решились убрать ни монумент, ни каски. Под ними — любили фотографироваться контрактники и военные перед отправкой домой.

Но рядом с этим местом — шумел большой город. И подобрать место для встречи — было не так уж и сложно. Они подобрали его на виду у блок-поста Гвардии, первой линии обороны центра города, где находился железнодорожный вокзал и Парламент. Такое место для встречи — почти гарантировало отсутствие неприятностей: никто не решится нападать на них на виду блок-поста гвардейцев, усиленного БТРом. Самим им — требовалось только проявить некоторую осторожность и не бросаться в глаза своими действиями…

Мамука — прибыл на место первым. Поставил мотоцикл на откидную подножку, огляделся. У него был телефон последней модели, совмещенный с коротковолновой рацией, так называемый «корпоративный». Его придумали американцы — на работе общаешься по рации, а при необходимости — с этого же аппарата звонишь по сотовому. В Багдаде — с подозрением относятся к любому, кто говорит по телефону, потому — телефон Мамука держал в кармане включенным, наушник у него был в ухе, беспроводной, а микрофон — на горле, почти незаметный, из полупрозрачного пластика да еще и прикрытый куфией. Эту модель телефона — он знал настолько хорошо, что напрактиковался переключать режимы и даже набирать нужный номер не вынимая телефон из кармана — рукой, на ощупь. Пока что телефон был включен на сканирование полицейской частоты — она была открытой. Обычный треп, ничего подозрительного. Мамука хорошо знал, что если бы тут была какая-то спецоперация — объявили бы радиомолчание.

Нет… похоже и впрямь, все в порядке.

Он поглядел на иранских гвардейцев — тяжелые бронежилеты, шлемы, двухканальная оптика на автоматах, выкрашенный в пятнистый окрас БТР-15 с короткими антеннами всеволнового подавления и грибком системы активной защиты на башне. Гвардейцы не выглядели так, как будто они чего-то ждут — привычно фильтровали поток, на бронемашине — стояла камера с функцией распознания. Заметив ларек на углу — он подошел к нему. Продавец — прыщавый, носатый молодой иракец, отчаянно пытающийся вырастить на подбородке что-то внушительное — притопывал ногой, слушая музыку на плеере.

— Салам…

— Салам…

— Шако мако?

Продавец, не отрываясь от плейера, бросил на прилавок несколько дисков

— Зен-зен! — охарактеризовал он товар, для убедительности показав большой палец

Мамука — начал не торопясь смотреть диски с эстрадой. Единственное их отличие от западных было в том, что на этих не было лиц — сложные арабские орнаменты и каллиграфия. В таких обложках — продавали все, от пиратских копий последних видеоигр до порнухи…

Подольски отказался от оперативного сопровождения силами станции и теперь сильно сожалел об этом — только контрслежкой можно было выявить хорошо организованную слежку. И все вроде бы было нормально — но он чувствовал, что что-то не так. Единственное, что он мог — прикрепить телефон к заднему стеклу машины, поставив на непрерывную съемку, чтобы просмотреть потом. Но потом — это потом, а слежку он рисковал притащить к месту встречи сейчас…

Решившись, он оставил машину далеко от условленного места встречи, пошел пешком. По дороге — набрал телефонный номер.

— Я слушаю… — моментально ответил Мамука

— Где ты?

— Там, где и договорились.

— Придется немного подождать. Посмотри, нет ли гостей…

— Я понял… — после секундной заминки ответил Мамука

— Все. Я позвоню тебе, брат…

Надо было сделать круг. Возможно, и не один. Тогда — стационарный наблюдатель легко выявит слежку. Она может быть незаметна для объекта разработки — но не для всего остального мира. Если уметь смотреть — обязательно увидишь то, что нужно…

Он прошел мимо точки встречи. Чувство чужого взгляда — преследовало его неотрывно, он был весь в поту. Все-таки — он давно не занимался непосредственной оперативной работой, и это сказывалось…

Сделав круг, он набрал номер.

— Ну?

— Гостей нет.

Подольски — не поверил своим ушам.

— Ты уверен?

— Уверен…

— Попробуем еще раз.

Подольски пошел на второй круг, про себя проклиная тот день и час, когда он согласился участвовать во всем этом дерьме. Все то же самое — поток машин, постоянные, резкие гудки сигналов, запах лепешек и жареного мяса у ларьков уличных торговцев. И все равно — то навязчивое ощущение чужого взгляда.

— Что?

— Ничего. Точно ничего…

Черт возьми. Либо переносить встречу — не имея ничего кроме собственных подозрений — либо все-таки рисковать и идти. Время устанавливает не он — и времени у них нет.

— Смотри внимательно…

— Я понял…

На очередном заходе — резко, почти бегом свернул к Датсуну. Ввалился на сидение.

— Гони, гони, гони!

Меликян — не задавая лишних вопросов тронул машину с места.

— Что произошло?