Подольски — уже добрался до такого уровня в иерархии ЦРУ — что ему полагалось не просто место на подземной стоянке, а личное место, отмеченное номером его машины. Ранее — их писали краской на бетоне, теперь, в связи с последними пертурбациями — печатали на принтере, засовывали в файл и приклеивали на стену. Когда Подольски удалось припарковать машину — рядом с ней оказался один из офицеров безопасности.

— Сэр, вы мистер Подольски?

Новенький

— Так точно.

— Прошу за мной, сэр…

Его и еще несколько начальников его уровня — провели к лифту, который по неписанному правилу использовался только одним человеком в здании — директором ЦРУ. Лифт был старый, давно не ремонтировался, в кабину — они с сопровождающими втиснулись с трудом. Когда лифт шел наверх, Подольски пришла в голову мысль, — неплохо было бы, если бы лифт оборвался. Это разом решит некоторые проблемы — правда, тут же породит и другие…

На последнем этаже — вотчине директорского корпуса — все стояли на ушах. Кто-то бегал по коридорам, кто-то с кем-то разговаривал. Такое ощущение, что началась высадка вражеских войск где-нибудь в районе Кейп-Кода. Подольски перекинулся взглядом с Солом Мартеном, бывшим морским пехотинцем, теперь занимающимся Аль-Каидой. Тот пожал плечами.

Удивительно… Дело в том, что «вдруг» ничего не происходит — они для того, черт возьми и существуют, чтобы ничего не происходило вдруг. А тут — никто не знал, что собственно произошло. И все это, черт возьми, нервировало.

Они приблизились к тем, кого вызвали раньше, завели разговоры — но те тоже был не совсем в курсе. Удалось узнать только то, что Старик — так называли замдиректора Керна — в крайне хреновом настроении и всех умножает на ноль, и это кажется, не связано с Ближним Востоком.

Тогда с чем это может быть связано?

Подольски — стоял в кругу начальников отделов, когда к нему подошел молодой человек, в очках в роговой оправе им с типичном американским лицом, чисты выбритым, чуть удлиненным, с тяжелым подбородком. Все прыснули в стороны, как плотва от щуки

— Мистер Подольски?

Козел. Этого парня он знал — один из тех, кто на подхвате, но на самом верху, на директорском уровне. Карьеру делает, козлина.

— Верно.

Подольски протянул папку

— Я Рей Обан. Нам нужно знать все об этом человеке. Все, что можно и что нельзя. Срок — до шести часов утра. Будьте готовы выступить на брифинге. Если вам кто-то нужен — вызывайте откуда угодно, если надо — мы пошлем машину или даже самолет. Но к шести утра — мы должны знать все об этом человеке…

Подольски раскрыл папку. Этого человека он не знал, и он был явно не из тех, кто пойдет убивать во имя Аллаха.

— Кто он?

— Русский оперативный агент. Пока это все, что мы знаем точно. Первичные данные на обратной стороне.

Подольски перевернул отпечатанное на дорогой бумаге фото мужчины, на обратной стороне были данные из досье. Негусто, негусто…

— Это настоящее имя?

— Мы считаем, что да. Но проверить не мешает.

— А где он сейчас?

— В Багдаде. Черт, не слишком много вопросов? Кажется, вы должны быть специалистами по ответам, а не по вопросам…

Подольски тяжело взглянул на Обана — но ничего не сказал. Захлопнул папку и отправился вниз, в свой сектор…

Через несколько часов напряженной работы, звонков по двум телефонам одновременно, дурного, больше походящего на грязную воду кофе, барабанного соло по клавиатуре — все было еще менее понятно, чем раньше.

Они собрались в зале для брифингов, директорском. Несколько человек, вымотанных до предела, уставших, озлобленных. Всем дали куски головоломки — но никто не знал, как она выглядит целиком. И все не знали, в чем настоящая цель. А когда ты работаешь ночью и не знаешь — зачем, нахрен — это по-любому нервирует…

Заместитель директора ЦРУ Дэвид Керн проглотил две таблетки, в том числе сердечное. Махнул рукой, чтобы начинали. Обан прошел к месту лектора, включил систему — засветился виртуальный экран, способный создавать как двухмерные, так и трехмерные изображения.

На экране — повисло фото человека

— Тридцатого мая этого года — начал Обан — оперативный агент военный разведки Пентагона вступил в контакт с русским офицером в Багдаде. Цель, как официально объявлено — получение информации, связанной с действиями террористических групп в регионе. Однако, русский по своей инициативе передал информацию, связанную с серьезной угрозой нашим операциям в Москве. Он передал нам имя агента, который раскрыт и которому угрожает опасность. Проверка подтвердила, что этот человек действительно работает на нас — и значит, ему и в самом деле угрожает опасность, фактически он раскрыт.