— А она новая?

— Три месяца назад еще не было, подземным кабелем обходились. А сейчас мы незатейливо жрем половину выработки Камской ГЭС. Весь регион подсадили. Начальство уже ломает голову, не стоит ли нам пару реакторов воткнуть.

— Мобильный проект?

— С мобильным мороки много, — заметил Сабуров. — Шумилов обещал пробить термоядерный.

— Шумилов?! — выдохнул лейтенант Ковальчук. Фамилия бывшего председателя Совмина говорила сама за себя. Если к проекту привлекли такого человека, значит, зеленый свет дан на всех уровнях, значит, отношение нашего правительства к проекту самое серьезное, значит, финансирование будет по избыточному принципу, значит, все у них получится. Спрашивать тоже будут как со взрослых, но это не страшно, переживем.

— Павел Николаевич курирует, — кивнул державшийся рядом с новичками старлей КГБ, — он все может.

— Однако, — хмыкнул Денис. Несмотря на молодость, он немало был наслышан о великом Шумилове. Волшебник социалистической экономики, гений финансовых операций, организатор и герой неформальных войн за мировое господство. Была у Шумилова одна особенность, о которой говорили только шепотом, оглядываясь по сторонам и стуча по дереву, чтоб не сглазить — Павел Николаевич умел добывать средства на что угодно, откуда угодно, как угодно, но умел. Даже в худшие годы, даже в моменты кризисов он всегда находил деньги и скрупулезно следил за расходованием средств только и исключительно на целевые программы.

Два дня слишком мало для того, чтобы более-менее подготовить людей к переброске, но времени больше не было, по словам полковника Сабурова, на той стороне срочно требовались люди, наши планируют расширение разведсети. Одновременно надо сопроводить и обеспечить легализацию бригаде финансистов. Люди они хорошие, головы светлые, но выпускать к соседям без охраны их нельзя, в первую очередь ради безопасности соседей.

День перед переброской новичков был ознаменован чрезвычайным происшествием. По институту со скоростью атомной ракеты пронесся слух: «Гогиашвили убил Гогиашвили».

— Как убил? Кого убил? — изумился Денис, когда ему пересказали эту новость.

— Георгий Гогиашвили самого себя убил, — пояснил Женя Боровик, уже успевший все выяснить и разнюхать. У друзей как раз был перерыв между лекциями, и они коротали время в сравнительно спокойном уголке за институтскими корпусами.

— На фига? — не понял старлей. Воображение уже рисовало картину размякшего в кресле тела, пистолет в руке, брызги крови и мозгов на обоях. Самоубийство. Паршивая в общем-то штука. Бывает слабостью, а бывает осмысленным, единственно правильным шагом сильного человека в дерьмовой ситуации. Смотреть надо, что произошло, но все равно человека жалко, особенно если у него не было другого выхода или друзья не успели помочь.

— Он сам себе не понравился.

— Закусывать надо. — Мир перед глазами Дениса Панфилова раскалывался на куски. Он поверить не мог, что мало того, что человек, прошедший не одну проверку, получивший допуск, пустил себе пулю в лоб, так еще это становится поводом для циничного полушутливого трепа.

— Ничего, сегодня в столовой повидаем Георгия, порасспросим: за что он себя убил.

— Э-э?!

— Дэн, ты что! — расхохотался Антонов.

— Георгий Гогиашвили, который наш человек, встретил у соседей своего двойника, тамошнего Георгия, да так был поражен глубиной падения самого себя, что, недолго думая, пристрелил своего двойника.

— Горячая южная кровь, — добавил Ковальчук, — не выдержал позора на свои седины.

— Так бы и сказали, — улыбнулся Денис.

— А так и сказали, Георгий Георгия убил, — парировал Боровик.

Разумеется, Денис со товарищи сегодня же утолили свое любопытство, нашли повод и возможность пообщаться со знаменитым Гогиашвили. Прославившийся в мгновение ока прогрессор оказался обычным человеком средних лет, ярко выраженной кавказской внешности. Не было в его сгорбленной фигуре ничего демонического, притягательного, будоражащего. Обычный, уставший, надломленный горем человек. В столовой за обедом Георгий механически ворошил вилкой макароны, крошил котлеты и бормотал себе под нос:

— Какой гад был. Как он меня опозорил. Не мог я пройти мимо, не мог. Товарищей подставил, чуть дело не завалил, а все из-за этого гада. Позор на мою голову. До чего он докатился.

Этим же днем Гогиашвили увезли в Рязань. Человеку предстояло писать отчеты, приводить мысли и чувства в порядок. Взять себя в руки и с помощью кураторов в штатском выискивать ошибки. Потом ему будет положено санаторное лечение, но сначала надо найти корень его бед. Надо докапываться до сути провала и причины, повлекшей за собой пальбу из пистолета в центре города. Шесть пуль, из них пять в цель. Двойник Георгия просто не мог выжить. Не выживают после такого. Три пули в груди, и два контрольных в голову.

Слухами земля полнится. К вечеру все заинтересованные уже знали, почему майор КГБ Гогиашвили не выдержал, столкнувшись со своим двойником. Бандит, криминальный авторитет, убийца, насильник, наркоторговец, крышующий проституцию и державший в кулаке привозную торговлю в большом южноуральском городе. Естественно, наш Георгий не стерпел, он представить себе не мог, что он сам в других условиях, в другом мире докатился до такого. Сам себя осудил и сам привел приговор в исполнение.

Наконец наступило время переброски Дениса и его товарищей по оружию. Готовили их на пределе возможностей. А после эксцесса с Гогиашвили врачи по два часа подряд мурыжили каждого прогрессора. Одна ошибка — это слишком много. Прикативший в институт генерал Шнитке в категорической форме потребовал устранить и предотвратить. В первую очередь избегать случайных встреч наших бойцов со своими двойниками из Мира-01, во избежание.