Шрифт:
— Куда так спешит Иосиф Аримафейский?
Задав сам себе этот вопрос, он посмотрел вверх.
Луна, невозмутимо плывшая над местом трагедии, призрачно-мертвенным светом окутывала три креста на самой вершине Голгофы. Они были пусты.
Закрыв лицо плащом, Петр стал спускаться вниз. Варавва и Мельхиор шли за ним. Временами они слышали его рыдания.
Глава XX
Скоро Петр остановился. Под сенью плотных, широких пальмовых листьев прятался колодец и рядом — каменная скамейка. Мириады звезд мерцали над головами. В бесцветном свете луны лицо Петра выглядело безжизненным, бледным.
— Здесь, — сказал он дрожащим голосом, — три дня назад сидел Учитель и говорил с нами.
Он упал на колени и приник головой к скамейке. Спутники не мешали ему. Варавва жадно вдыхал прохладную, влажную свежесть, исходившую от колодца. Мельхиор стоял, опершись о тонкий ствол пальмы. Его бронзовое лицо было спокойным, почти суровым.
Наконец перестав плакать, Петр посмотрел на него усталыми глазами, как бы впервые видя.
— Ты, наверное, из Египта… На тебе лежит отпечаток древней страны…
— Кто я и куда иду, не имеет значения, когда Сам Бог согласился принять смерть! Взгляд Петра стал пристальнее.
— Ты тоже был Его учеником?
— Лучше спроси меня, ощущаю ли я тепло и свет солнца… — ответил Мельхиор. — Эти тайны не для твоего народа и не для этого времени! Я всегда был и буду иностранцем в Иудее…
Он говорил мягко, но тоном, не поощряющим дальнейшее любопытство.
Петр все же сказал:
— Глядя на твое лицо, невольно вспоминаешь о том, как в ночь рождения Господа в Вифлеем пришли волхвы с Востока поклониться Ему… Ты не один из них?
Мельхиор покачал головой.
Но Петр не унимался.
— Если ты — восточный мудрец и будешь записывать происшествия этих дней, прошу тебя — пиши правду. Мне кажется, наши книжники и фарисеи извратят события или вообще умолчат о них…
— Об этом напишешь ты, Петр! — уверенно сказал Мельхиор. — Ив своем рассказе упомянешь о том, как согрешил.
— Я не обучен грамоте! — ответил Петр грустно. — Но если бы я смог писать, неужели я бы умолчал о свой слабости? Я бы честно поведал о ней… Но я темный человек, и даже слова Учителя доходили до меня с трудом…
Петр с жаром стал просить таинственного спутника:
— Прошу тебя, опиши все! Не забудь рассказать и про Иуду, который так любил своего Учителя, что предал Его!
Варавва смотрел на Петра во все глаза.
— Да, да, Иуда любил Учителя! Все мысли его были обращены к добру. Он мечтал о счастье для всех людей! И он любил Учителя больше, чем все мы, он верил в Него как в Бога, он поклонялся Ему! И, невольно предав Его, лишил себя жизни…
— Но как, как это случилось? — нетерпеливо спросил Варавва.
Петр тихо продолжал.
— Мы вернулись в Иерусалим неделю тому назад… Знаете, как мы вошли в город? Народ приветствовал Учителя, называя Его Царем, крича «Осанна» и устилая Его путь цветами и своими одеждами. Но какой-то человек подошел к нам, ученикам Иисуса, и сказал: «Почему вы не остановите это безумие? Разве священники простят триумф молодому Пророку? Они казнят Его как изменника!» Иуда весело рассмеялся: «А разве наш Учитель не Царь земли и небес? Даже силы ада не могут Его одолеть!»
Тоска в глазах Петра усилилась.
— В ту же ночь Иуда пошел домой, — говорил ученик Христа. — Он часто, восторженно рассказывал о сестре, описывая ее красоту. Он и ее хотел привлечь к стопам Учителя, поведать ей о чудесах, которые Он совершал, объяснить Его божественное учение, рассказать о любви, которую Он дарил всем страдающим и угнетенным… Иуда покинул нас с легким сердцем, а вернулся угрюмым и все смотрел на нашего Господа, словно силился разгадать великую, глубокую тайну. Оставалось два дня до той вечери, когда мы должны были есть пасху с Учителем. И тут Иуда поведал мне то, что мучило его…
Петр отчаянно, со слезами стал бить себя в грудь.
— Глупец! Когда я услышал план Иуды, мне он показался верным. Пусть весь мир увидит, что мы не зря следуем за Божественным Человеком! Желание земной славы для Небесного Учителя, любовь к Нему побудили Иуду поступить так, как он поступил… Злого умысла не было в его намерениях. Тщеславие — вот что погубило пылкого юношу. Иуда не изменник! Верьте мне!
— Я слышу твои слова, Петр, и буду их помнить, — успокоил его Мельхиор, и Петр благодарно на него посмотрел.