Шрифт:
Красавка прибилась к стайке пестряток, задержавшихся у небольшого валуна, сбоку стремнины, и стала ждать, что будет дальше.
Тускло мерцало оловянное солнце. В горловину порога со стуком скатывались камешки, выворачиваемые плавниками.
Вдруг вода вокруг - семги уже наполовину зарылись в яму - забурлила, закипела ключом. Семги неистово били хвостами, извивались, с яростью терлись брюхом о дресву.
Пестрятки насторожились.
– Что они делают?
– шепотом спросила Красавка, кивая на коп.
– Ну и бестолочь! Милуются…
– А зачем?
– Зачем, зачем…
Из-под хвоста большой семги выскользнули веселые оранжевые горошинки, и тотчас же от брюха самца отделилось белое мутное облачко…
Пестрятки стремительно бросились на эти горошины. Красавке тоже удалось схватить несколько штук.
– Ну как, хороша семужья икра?
– спросила ее одна из пестряток.
– Вкусна. Очень вкусна.
– Красавка от удовольствия даже помахала хвостиком.
– Я еще ничего подобного не ела.
– То-то же!
Между тем икринки все выкатывались и выкатывались из-под хвоста семги, янтарной цепочкой растекались по течению. Их хватали пестрятки, заглатывали налимы, за ними охотились хариусы. И так продолжалось день и ночь.
Красавка наелась до отвала.
Она была очень благодарна большой семге и решила хоть на словах выразить ей свою признательность.
– У вас очень вкусная икра, - сказала она, осторожно приближаясь к ней сбоку.
– Ты пожирательница своего рода, - прохрипела семга. Глаза у нее были мутные, осовелые, она с трудом ворочала плавниками, и по всему чувствовалось, что она страшно устала.
– Что это значит?
– Я мечу икру, и из каждой икринки должна вырасти семужка. А ты пожираешь своих сестер и братьев!
– Боже мой! Неужели? Простите, пожалуйста. Я не знала.
Несколько секунд Красавка растерянно смотрела по сторонам, затем бросилась усовещивать пестряток:
– Стойте! Остановитесь! Знаете ли вы, что делаете? Вы поедаете своих сестер и братьев.
Пестрятки рассмеялись:
– Чистоплюйка! Вздумала мораль читать. Сама нажралась…
Красавка, опечаленная, вернулась к семге:
– Они меня не послушали.
Семга ничего не ответила. Она выбиралась из ямы.
Крюка уже не было.
Красавка, влекомая любопытством, подплыла к кромке ямы, заглянула в нее. Там, на дресвяном дне, кое-где посеребренном чешуей, лежала горка веселых оранжевых икринок. И казалось, они улыбались, точно радуясь своему появлению на свет. Неужели это правда, что из этаких вот крохотулек вылупятся рыбки?
Вдруг в яму посыпались камешки, песок. Красавка с испугом отпрянула в сторону. Большая семга, работая хвостом и плавниками, засыпала коп.
– Послушайте, - вне себя закричала Красавка, - что вы делаете?! Ведь икринки погибнут под дресвой!
– Не погибнут, - ответила семга.
– Вот если бы я их не засыпала, тогда бы они погибли. Их пожрали бы рыбы. А так икринки будут лежать до весны. Большой водой размоет яму, и из них к тому времени вылупятся маленькие рыбки. Поняла?
– Но почему, - допытывалась Красавка, - вы позволили рыбам поедать икру? Почему вы не отогнали их? Ведь вы такая большая и сильная!
– Ах, ты еще ребенок и ничего не понимаешь. Вот когда ты станешь матерью, ты узнаешь, каково рожать детей. Я измучена, у меня нет сил. Я с трудом двигаю плавниками. А мне еще надо идти в море.
– В море? А что это такое?
– Море… - У семги на мгновение блеснули глаза.
– Море - это далеко, очень далеко. И ты еще узнаешь его в свое время.
Выгибая хвост, семга начала разворачиваться. На нее было больно смотреть. Тело ее похудело, высохло и стало плоским, как доска. На брюхе появились кровоточащие ссадины.
Быстрая стремнина подхватила семгу и понесла в пенистую горловину порога.
– Счастливого пути!
– крикнула вдогонку Красавка.
Ей никто не ответил. Ревел порог. На месте недавней ямы, где лежала семга, бугрился маленький холмик, омываемый струйками воды. Пестрятки, отяжелевшие от еды, медленно поднимались вверх по течению.
«Как странно и непонятно устроена жизнь… - думала Красавка.
– Зачем пошла семга в море? И что такое море?»
2.
С этим вопросом Красавка обращалась ко многим рыбам. Но никто из них: ни ельцы, ни сиги, ни хариусы, ни тем более такая глупая и нахальная рыбешка, как ерши, - никто из них ничего не слыхал про море. Может быть, о нем знают щуки и окуни? Но как подступиться к этим живоглотам? Ни одна рыба не может без страха пройти мимо их урочищ, а тут добровольно плыть на верную гибель…