У нее не было времени, чтобы месяцами приспосабливаться к новым условиям, как это делает семужья молодь, скатывающаяся в море весной. Она должна была пройти этот курс в спешном порядке. Да еще глубокой осенью. И она прошла его.

Почти месяц Красавка провела у берегов Северной Двины. И весь этот месяц она беспрерывно ела и ела. Скорее вырасти! Скорее стать такой же сильной, как семги!

И вот настал день, когда она почувствовала себя достаточно окрепшей, чтобы присоединиться к последней семужьей стае, уходящей в открытое море.

У нее дух захватило от новизны. Необыкновенные подводные рыбы, медузы, гигантские чудища - акулы, тюлени, которые, подобно бревнам, выскакивают из черной морской пучины…

Много врагов в море. Каждую секунду будь начеку. Но какой простор! Какая ошеломляющая ширь и свобода!

Сотни, тысячи километров проходит беломорская семга, чтобы попасть к берегам Норвежья - своим извечным морским пастбищам. И тут начинается для нее настоящий праздник - сплошное, непрерывное пиршество.

Красавка с быстротой молнии налетала на беззащитную рыбу. Еще плывут где-то сзади старые семги, прицеливаясь к своим жертвам, а она уже яростно вонзает свои молодые зубы в добычу. Хруст рвущейся рыбы - и она снова летит вперед. Нельзя задерживаться! Старые семги не будут разбирать, кто ты - их родственница или селедка.

Шли недели и месяцы. Над буйным Баренцем встало немеркнущее солнце. Начиналось любимое рыбами время года. Но что это происходит с семгами? Они все медленнее и медленнее продвигаются вперед, часто принюхиваются к воде, наконец однажды семги собрались в стаю и повернули назад.

Красавка немало была удивлена этим.

–  Послушайте, - сказала она, догнав хвостовую семгу, - почему вы повернули обратно? Разве вам мало здесь пищи?

–  Как? Ты забыла, что мы в эту пору возвращаемся на родину?

–  На родину? Это что? Новое море?

Семга удивленно выпучила глаза, затем громко расхохоталась, так, что остановились другие семги.

–  Нет, вы слышите? Она не знает, что такое родина! Она называет родину морем…

Семги окружили со всех сторон Красавку и с возмущением заговорили:

–  Какой позор! Какой стыд! Она забыла родину.

–  Ты забыла, откуда пришла в море?

Красавка искренне пыталась припомнить, что такое родина, откуда она пришла в море, но в памяти ее смутно всплывала какая-то духота, тяжкий и мучительный путь.

–  Ты самая несчастная из всех семог, - устрашающе заговорила самая большая семга.
– Ты забыла родину, ты забыла великий закон наших предков.

–  Простите, пожалуйста, - сказала Красавка.
– Но почему вы так враждебно разговариваете со мной? Может быть, я виновата. Но я действительно плохо помню то, что вы называете родиной, - ведь я совсем маленькой пришла в море, и я совершенно не слыхала о великом законе предков.

–  Нет, это бог знает что!
– с негодованием воскликнула одна семга.
– Какая молодежь пошла нынче! Она не слыхала про великий закон предков! А про что же ты слыхала?

Красавка вспылила:

–  Вы бы лучше объяснили мне, чем орать. Что же в том плохого - ведь я честно признаю, что не слыхала про великий закон предков! Не хотите же вы, чтобы я лгала?

Нашлась, однако, одна рассудительная семга, которая заговорила с ней спокойно и деловито:

–  Так ты, говоришь, не слыхала про великий закон предков? Но разве ты уже не исполняла его? Разве ты еще не возвращалась на родину?

–  Нет, я приплыла в море откуда-то совсем маленькой.

–  Это поразительно, - заговорили семги, переглядываясь друг с дружкой.
– Ей надо объяснить великий закон наших предков.

–  Ну так слушай же, - торжественно начала рассудительная семга, - и постарайся запомнить навсегда.

Давно, давно это было. Наши предки тогда постоянно жили в реках и мало чем отличались от других рыб, тем более от таких, как наши родственники сиги и хариусы. Как сиги и хариусы, они довольствовались лишь тем, что ходили от устья до вершины реки и собирали пищу. Пищи было малв. Наши предки часто голодали, росли хилыми и вялыми, и мясо у них было белое, как у других речных рыб. А потом наступала зима, и им совсем становилось худо. Они задыхались под ледяным панцирем, гибли. Их притесняли щуки, налимы. И так было до тех пор, пока в семужьем племени не родился один юноша, по имени Лох. Это был необыкновенный юноша! Сама природа отметила его. На нижней челюсти у него вырос крюк - потому-то с тех пор всех мужчин в нашем роду зовут еще крюками. О смелости Лоха слагали легенды. Он не кланялся ни налиму, ни окуню и даже злой щуке не уступал дороги.

И вот однажды, когда стало приближаться время большой духоты, Лох начал подбивать самых молодых и отважных:

«Нам нельзя больше жить по-старому. Наш род вымирает, гибнет от злых щук, гибнет от тесноты и духоты. Пойдемте искать новые воды».

Услыхали эти слова старики и призвали Лоха к ответу. Много было споров на том сборище, дело не раз доходило до драки. Но в конце концов умные старики рассудили.

«Что ж, - сказали они Лоху, - в твоих словах много правды. Наш род действительно хиреет с каждым годом. Бери самых сильных и иди - ищи новые реки. Но прежде, чем отправиться в поход, ты должен поклясться, Лох: ты не забудешь родину отцов - ты будешь носить ее в своем сердце. И ты вернешься домой. Иначе тебе не будет удачи».