Насчет партизан-боливарцев заикаться вовсе даже не стоит. «Об этом ни-ни, – предупредил на инструктаже товарищ уполномоченный, но уже не тот, который проводил дознание, а другой. – У каждого правительства случаются промахи. Они же не знали, что придется просить о военной подмоге у московских антагонистов, правильно?» Разумеется, правильно, кто бы спорил? А уж Саша Ген тем более. Все же контрастность декораций такая, что дух захватывает. Еще позавчера он ожидал, как минимум, десяти лет валки леса и укладки шпал на свежем воздухе, или, на крайняк, попадания в штрафбат. Вроде бы где-то в Африке такие до сей поры используются. Но тут пришла та самая телефонограмма сверху.

Стрижка, помывка в бане, чистка ушей, усики постричь, если нет, тоже сойдет. Форма с иголочки, фуражка, что аэродром: спецпошив, не иначе. Все медали – юбилейные и боевые – достать из чулка, отдраить, нацепить; замполит гидрокрыла прибыл в Комсомольск лично, с линейкой и транспортиром выверил место подвески. Хорошо бы вообще присвоить капитана третьего ранга, но явно не успеть, а туфту гнать не стоит; к тому же, скромный капитан-лейтенант-герой будет тоже ничего смотреться. Ведь получается, и в самом деле, герой! Раз союзники считают, значит, так тому и быть. Кто ж бросается первыми и пока единственными союзниками в Южной Америке?

– Вы, Александр, представлены к какой-то аргентинской награде. Может быть, ордену, – неопределенно поясняет адмирал Тетерятников, сам, видимо, будучи не сильно в курсе. – Отправитесь туда срочным образом, с грузом гуманитарной помощи стране, пострадавшей от империалистической агрессии. Сейчас транспортником в Хабаровск. Там формируется спецрейс на Аргентину. Не посрамите, пожалуйста, честь и достоинство советского морского офицера, не напейтесь там ихней кокосовой водки, или чего они там лакают.

– И не выдайте от радости какие-нибудь тактико-технические характеристики наших славных бомбардировщиков-ракетоносцев, – напутствовал далее, уже по пути, новый уполномоченный. – Не хватало, чтобы еще какая-то Аргентина загорелась идеей строить свою стратегическую авиацию. Хватит нам и Китая, и с тем хлопот полон ворох, – подосадовал о чем-то своем особист.

Саша Ген поначалу не поверил. Может, это у них – у особистов-кагэбистов – новый метод допроса такой? Хитрющее заманивание жертвы, чтобы проговорилась? Вдруг по случаю намеченного возвращения в Южное полушарие ты чего брякнешь на радостях, типа: «Я знал, что справедливость восторжествует. Видите, как меня аргентинские власти ценят? Не то, что вы». Тут с тебя медальки с выверенной приколкой и сорвут, разом с погонами. Будешь срочным образом излагать в письменном виде все о связях с антибольшевистской хунтой. Александр Ген на уловки не поддался, все больше помалкивал, а ухмылочку не засвечивал.

На хабаровском военном аэродроме выяснилось, что срочные авиационные грузы – и правда в Буэнос-Айрес. Зенитные артиллерийские системы, авиационные торпеды, ну и «калашниковы» всяческих фасонов, это само собой. Да уж, адекватное соотношение затрат. Мы вам увеличение огневой мощи, а вы нам медальку для младшего офицера. Пусть даже орден. Однако говорить о таком товарищу уполномоченному не стоило. Сам уполномоченный был явно раздосадован, что не входит в число допущенных в рейс, на Сашу Гена смотрел ближе к отправке, как на заправдашнего врага народа. В момент расставания Александр все же позволил себе улыбочку до ушей, сопровождаемую фразой: «Счастливо оставаться, дружок!» Уполномоченный покраснел от злости, но сделать что-либо было не в его компетенции.

Теперь все это было в прошлом. Требовалось, и в самом деле, не ударить лицом в грязь перед союзной хунтой.

Некоторые спросят: а зачем так много? Зачем, понимаешь, и то, и се, да еще и эдакое, да в таком масштабе? В смысле, зачем аж пять чудо-пирамид «Дон-2», да легион пусковых к ним, а к тому ж еще старички А-35 не разобраны. Целая армия. Да все вовсе не в ржавчине, а смазано, съюстировано друг с дружкой, и сложнейшими компьютерными программами загнано в общую математическую схему, да так, что мышь вирусная никоим образом не проскочит. В конце концов, запущено-то по Советской Стране «всего-навсего» пятьсот баллистических, ну пусть, переводя в боевые блоки, побольше чуточку. Так с какого рожна такой перегиб? Это ж ресурсы, или как? И вообще…

Вначале насчет «вообще». Русская ПРО готовилась вовсе не к какому-то конкретному удару, тем более из других, неведомых до того науке, пространств. Она готовилась к серьезной атомной войне. Вот сдали нервы у империализма окончательно, прикатился он на самый-самый кончик своей эпохи, за которой еще шаг, и помирать ему в муках. И решил политический строй, агрессивность которого, согласно еще Ленину из Мавзолея, непрерывно возрастает, выпустить свою агрессию вовне. И что тогда? А тогда не «какие-то» пятьсот МБР, тогда будет и тысяча. И к тому же, у той воспарившей из бетонных ниш банды окажется при себе целый набор отмычек для преодоления ПРО. Будут там и ложные ловушки, и космические помехопостановщики, и дюзы для маневра. Ибо вашингтонские ястребы Мира-2 знают о наличии противоракет у СССР. Может, они не в курсе характеристик самих антиракет, не ведают точно рабочих частот станций. Не ведают, а только ужасаться могут, обдумывая да прикидывая общее количество антиракет вообще, и возможности первого залпа, в частности. Но ведь, как известно еще из теории, в плане ракетной войны нападающей стороне куда легче. Ракета для удара попроще будет, чем для его отражения. И создать меры противодействия самой ПРО гораздо проще и дешевле, чем изобретать и внедрять противодействие на противодействие.

Да и вообще, можно работать совсем сердито и примитивно. Вы, господа, то бишь, товарищи, приготовили набор вилок-ножниц, дабы уконтрапупить тысячу межконтиненталок? Ну, так мы пустим заводы капиталистов Дюпонов, производящие урановые головы, и цеха фирмы «Боинг», клепающей ракеты в три смены. Пусть уж любезный вам пролетариат подлохматится, так и быть. И нашлепаем еще тысячу «Минитменов-2» да «3». И вот вам, получите!

Именно так могло быть. И даже не то, что могло, а так и было. В Мире-2, понятное дело.