– Пошли,– торопил его Мэй.– Прямо в эту дверь.

Он остановился у двери с надписью «УПРАВЛЯЮЩИЙ ПОЛЕТАМИ» и позвонил.

Засвистела пневматика, и дверь открылась. Мэй положил руку Герцогу на спину и мягко завел его внутрь.

– Джеймс Мэй,– раздался металлический голос.– Приветствую вас.

Мэй застыл на месте, в то время как дверь закрылась за ним. За столом сидел изможденный на вид человечек с черными как вороново крыло волосами, подстриженными и зачесанными прямо вверх в виде знакомой прически типа «лезвие». Глаза его были отчасти прикрыты нависающими бровями, а улыбка казалась угрожающей.

– Мистер Хиро,– бледнея, пробормотал Мэй.– Какой сюрприз...

– Давненько не виделись,– заметил Хиро.

– Я должен его знать? – спросил Герцог. Мэй протянул руку:

– Герцог, это мистер Хиро, человек, который держит закладную на «Ангельскую Удачу». Мистер Хиро, это мой новый второй пилот.

Хиро встал:

– Уильям Весли Арбор. Я знаю о нем все.

Он кивнул Герцогу. Герцог взглянул на Мэя. Мэй с трудом сглотнул и заставил себя улыбнуться.

– Так как же вы поживаете? – спросил он, стараясь говорить уверенно. Он постучал костяшками пальцев по столу управляющего полетами.– Вы сменили род деятельности с тех пор, как мы встречались в прошлый раз.

– Этот офис я попросил на время. Я здесь по делу, Джеймс. По нашему делу.

Мэй нервно вздохнул:

Вы здесь, вероятно, по поводу следующего взноса. Я могу это оценить. Проблема в том, что здесь не нужно то, что я продаю, поэтому я собираюсь разгрузиться где-нибудь в другом месте.

Мистер Хиро покачал головой:

– Я проделал весь путь сюда, чтобы получить с вас, и не позволю вам улететь, пока не получу.

– Идите к черту,– резко бросил ему Мэй.– До окончательного срока платежа еще десять дней, и вы это знаете. Мы вам заплатим. Оставьте нас в покое, и вы получите свое.

– Я не могу оставить вас в покое, Джеймс. Я хочу получить плату сейчас.

– Забудьте об этом. Я читал контракт, я знаю свои права. Вы не имеете права заставлять меня платить досрочно.

– В контракте утверждается, что, если плательщик не платит очередной взнос вовремя, держатель закладной имеет право потребовать деньги в любое время и в любом количестве, если это требование предъявляется лично.

– Здесь есть «если», Хиро. Еслине было предварительной договоренности об исключении из этого правила. Еслиплательщик не подал письменное заявление о чрезвычайных обстоятельствах. Когда я лежал в больнице на Тетросе, я послал вам лэйз с официальным заявлением. У меня сохранилась квитанция.

– Я получил ваше заявление, но не принял его.

– Что?

– Драку в кабаке я не счел достаточным основанием для задержки платежа, даже если это привело к госпитализации.

Мэй смотрел на него, не веря своим ушам.

– Я не могу в это поверить. Я честно платил в течение двенадцати стандартных лет, и я задерживал платежи и раньше. У вас никогда не было оснований жаловаться на меня.

– Времена меняются, Джеймс,– Хиро перевел взгляд на Герцога.

Мэй повернулся и тоже уставился на него.

– Ты,– сказал он, указывая на Герцога пальцем.– Что же, черт бы побрал, натворил ты.

Герцог сделал шаг назад:

– Ничего, Мэй. Я следовал всем твоим правилам, держался подальше от женщин...

– Но не на Тетросе-9,– заметил Хиро.

У Мэя покраснело лицо.

– Кто же, черт побери, были эти девицы, Герцог?

– Никто,– ответил Хиро.– Это были простые девушки, которые стали бы чьими-нибудь женушками, рожали бы детей и помогали бы в семейном бизнесе. Отнюдь не профессиональные потаскушки.

– Он говорит правду,– сварливо заявил Герцог.

– Тогда какого же черта...

– Вообразите себе мое удивление,– заговорил Хиро,– когда торговый корабль, называемый «Ангельская Удача», регистрационный номер три-семь-четыре-девять-один, оказался в Списке Надзора Администрации Порта.

Герцог побледнел и, качаясь, направился к креслу.

– Что такое Список Надзора? – спросил он слабым голосом.

– Ничего,– быстро ответил Мэй.– Он блефует.

– Это список,– сказал Хиро,– межзвездных кораблей, которые Администрацию Порта просят отследить в связи с разнообразными обстоятельствами. Например, корабль может быть включен в Список Надзора потому, что на нем пребывает кто-то, кто совершил преступления не галактического, но планетарного значения.