«С-102» находилась в районе мыса Желания с 29 сентября по 13 октября, когда здесь уже наступила полярная ночь. Условия плавания сложились для ее экипажа, естественно, еще более суровые, чем для «К-21». Температура наружного воздуха уже давно опустилась ниже нулевой отметки. Продолжительность верхней вахты сократили до двух часов. Густой снег затруднял наблюдение, тем внимательнее прослушивали горизонт гидроакустики. Однако враг обнаружен не был, и лодка возвратилась в базу.

Передышка после этого похода оказалась непродолжительной, и 4 ноября «С-102» пришлось оставить Полярное, на этот раз взяв курс в северо-западную часть Баренцева моря с задачей прикрыть переходы одиночных транспортов из портов союзных государств, а также предпринять поиск моряков с советского парохода «Декабрист» (его торпедировали самолеты у острова Надежды, лежащего за семьдесят шестой параллелью) и других погибших судов.

В районе гибели «Декабриста» и других судов, о судьбе которых ничего не было известно, лодка крейсировала до 9 ноября. Но на ее пути шлюпки, в которых могли находиться уцелевшие моряки, не встретились. И вообще ничто не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии. Только одно бушующее море, да небо над рубкой, постоянно закрытое свинцовыми тучами, нависающими над водой.

С тяжелым чувством возвращался из нелегкого похода экипаж «С-102», до самой последней минуты не терявший надежду, что ему удастся вызволить попавших в беду моряков.

В 1943 г. германское командование усилило боевую деятельность своих подводных лодок в арктических водах, направляя ее на борьбу против наших внутренних конвоев, тем более что плавание внешних конвоев с наступлением полярного дня союзниками снова было прервано. Как и в предыдущем году, противник не ограничивался только непосредственным нападением на корабли и суда. Он использовал минное оружие на подходах к портам, к узкостям — заливам и проливам, совершал бандитские набеги на полярные станции.

Появились немецкие подводные лодки в Карском море в августе, когда арктическая навигация шла уже полным ходом. Одновременно здесь действовало до 6—7 лодок. Особенно часто радиоразведка обнаруживала их к юго-востоку от мыса Желания и у восточного побережья Новой Земли. Помимо авиации и надводных кораблей командование Северного флота использовало для борьбы с врагом на подходах к Новой Земле и подводные лодки, Направляя их, как и в 1942 г., к ее северной оконечности.

Здесь для действий лодок были нарезаны две позиции: одна — к северу от мыса Желания, другая — к востоку от него. Дозоров надводных кораблей флота в этом отдаленном районе не выставлялось. В 1943 г. на позиции к северу и востоку от мыса Желания выходили четыре наших лодки [262] .

Использование подводных лодок для противолодочной обороны затруднялось тогда недостаточностью да и несовершенством средств обнаружения противника. Тем значительнее выглядит тот исключительный случай, когда атака вражеской подводной лодки закончилась успешно для нашего корабля. Речь идет о потоплении лодкой «С-101» в 1943 г. у северной оконечности Новой Земли фашистской субмарины.

7 августа «С-101» (командир капитан-лейтенант Е.Н. Трофимов) вышла из Полярного в очередной боевой поход, на этот раз к мысу Желания. В нем участвовал ее бывший командир, возглавивший вновь созданный в бригаде дивизион подводных лодок типа «С» капитан 2 ранга П.И. Егоров. 13 августа в тумане открылись берега Новой Земли. Штурман лейтенант М.К. Чуприков уточнил место. Подводная лодка погрузилась и направилась к заданной позиции.

Потянулись томительные, похожие один на другой, дни поиска. Однообразие нарушил 21 августа доклад гидроакустика старшины 2-й статьи М.А. Филиппова о том, что он слышит похожие на шум винтов звуки. Причем пеленг на него «брался» очень точно. Командир посмотрел в перископ, но из-за тумана ничего не увидел. Чтобы не выдавать своего присутствия, лодка опустилась глубже и взяла курс на шум. Через некоторое время еще раз всплыла на перископную глубину. На горизонте капитан-лейтенант Трофимов увидел неясный силуэт и, как ему вначале показалось, бурун неопознанного корабля. Опять погрузился и пошел на сближение. У командира, естественно, возникла мысль: не враг ли это? И отдал приказание: «Торпедная атака!» На лодке привели в боевую готовность носовые и кормовые торпедные аппараты. Шум прослушивался еще отчетливее, а пеленг не менялся. Командир зашел в рубку акустика и решил сам прослушать шумы. А спустя несколько минут вызвал его в центральный пост и предложил посмотреть в перископ.

«Целью», вызвавшей сомнение специалиста, а с ним и командира, оказался самый настоящий... айсберг. И не один: поблизости среди мелкобитого льда плавало еще две огромные ледяные горы [263] .

28 августа, когда «С-101» уже не одни сутки находилась на позиции в 78 милях к востоку от мыса Желания, краснофлотец И.В. Ларин, несший вахту на гидроакустической станции, доложил, что слышит шум винтов подводной лодки. Доклад на этот раз оказался точным. В поднятый перископ на расстоянии 40— 50 кабельтовых были отчетливо видны характерные очертания рубки вражеской субмарины, шедшей под дизелями курсом 350°. Осторожно, чтобы не спугнуть врага, «С-101» начала маневрирование для атаки.

В отсеки передали приказание исключить малейшие шумы, чтобы не привлечь внимания противника. Когда дистанция сократилась до 6 кабельтовых, в 10 ч 50 мин П.И. Егоров (он принял в этот момент на себя командование кораблем в связи с тем, что молодой командир не успел перед выходом выполнить зачетные торпедные стрельбы) дал трехторпедный залп из носовых торпедных аппаратов с интервалом в 6 секунд, причем торпеды имели разную установку глубины хода. Через 50 секунд в отсеках услышали мощный грохот. Командир увидел в перископ поднявшийся над поверхностью моря громадный султан воды. Когда «С-101» всплыла в позиционное положение, на мостик поднялись командир дивизиона, командир лодки и вахтенный офицер лейтенант В.К. Сергеев. Их взору открылось огромное соляровое пятно, которое растекалось на поверхности моря. В воде плавали деревянные обломки, пробки, одежда [264] .