Небольшой калейдоскоп знакомых городских пейзажей – и я влетаю на стоянку, чуть-чуть не зацепив бампером тачку Саймона, и не расхерачив себе нос об руль при резком торможении. Но дурь уже отпускает – это действие адреналина и кофеина.

– Привет, сладкий! – перекрикивая музыку, Элли впечатывается в мой бок и обнимает за талию.

Яркие цвета и громкая музыка вызывают новую волну эйфории, и снова дурманят меня.

Прижимаю ее ближе и тут же, как обычно, отпускаю. А она – нет.

– Ты чего зависла, Кроха? – мои глаза ищут Марка, но не находят.

– Болею вместе с тобой…

– Не надо, милая. Где Марк?

– У Вэл, вроде. Пойдем к нашим.

Обнимая ее за плечи, веду к диванам.

Таня, Стен, Джейн и мы с Алисой.

На сцене Кармэн, и я рад, что там нет Беллы. Потому что, я бы, наверное, умер, если увидел ее сейчас. Словно чувствуя, Элли усаживает меня на место, откуда сцену почти не видно и закрывает последний обзор своей любопытной и грустной физиономией.

– Расскажи…

– Нет, – качаю я головой. – Просто поверь, что нет других вариантов.

– Чует моя отшлепанная попка, что ты где-то загоняешься, сладкий… – задумчиво начинает она. – Я видела, как она на тебя смотрела… Как прикасалась к тебе… Как говорила о тебе… Как приняла тебя с твоей трахательной биографией… Что-то не сходится, колись!

Молчу, наблюдая за входом в коридор гримерок. Она – там. Меня ТЯНЕТ… Ломает и скручивает от желания быть ближе. Но мне там больше нет места…

– А ты почему, кстати, не танцуешь? Или эту тему вы с Вэл тоже разорвали?

– Нет. Я «ногу вывихнул». И мы ничего не разорвали с Валери.

Подпрыгивает на месте, вцепляясь руками в мое лицо.

Не надо смотреть в мои глаза Кроха! Там, блять, выжжено все после бомбардировки химией. Еще зацепит неразорвавшимся снарядом…

– Это из-за этого? Царевна прижала тебя? Ты трахнул кого-то, и она психанула?!

– Да.

Лучше тебе знать эту версию Кроха, а то с тебя станется еще и Белле глаза открыть.

– Что-то здесь не так…

– Не парься. Поздно.

– Не верю…

– Отстань.

– Вот теперь еще больше не верю!!!

– Элли, – слышу я опять сзади голос Кейт. – Пойдем.

– Я позвоню, чтобы услышать настоящую версию… – шепчет мне Кроха. – И не гони пургу! Она любит тебя!

Иди уже, Кроха! Не надо мне тут всей этой хуйни! Не любит! Иначе нет никакого смысла в нашей с ней боли. Иначе она будет расти с каждым днем… А мне так нужно верить, что ей будет лучше после всего того, что я собираюсь сотворить! Не отнимай мою решимость!

– Алекс…

Поднимаю глаза, хотя и так знаю кто. Марк.

– Подлечился?

Ухмыляется. Садится напротив и облокачивается на стол, подаваясь ближе ко мне.

– Это было не слишком умно, Лекс…

Наклоняюсь к нему навстречу:

– Мне похер. Я предупредил.

– Так даже веселее… – почти одними губами.

Но я слышу. И мне страшно за нее. Если он посмеет приблизиться к ней, придется отправить его на больничный подольше. Может, не стоит даже дожидаться, и урыть мудака прямо здесь и сейчас? Но мне нельзя. У меня еще не сделано одно важное дело. Мне нужно пару дней для оформления своего спектакля. А потом – да!

Отпив из бокала, он, ухмыляясь, встает и идет по направлению к гримеркам.

Встаю следом и вижу, как он останавливается на танц-поле, прижавшись сзади к какой-то девке. Сажусь обратно. Не свожу с него глаз, а он все время смотрит на меня. Мне не нравится игра, которую он затеял…

Музыка меняется, и сцена вспыхивает красным. Это ее номер. Сейчас я буду умирать…

Я вижу знакомый силуэт в красном свете и закрываю глаза. А потом еще и накрываю ладонями лицо, потому, что веки не слушаются и все равно открываются.

В моей голове кино с ее участием. Потому что я помню каждый ее рывок и каждый выпад. Пластику ее тела и каждую волну ее волос. Я помню все. Закрытые глаза не облегчают мне жизнь. Ну, или не жизнь, а как там теперь можно назвать то, что со мной происходит?

Встаю и, не глядя на нее, вылетаю на улицу.

Сигареты…

И дышу…

Ну, или не дышу, а как там теперь можно назвать судороги моих легких не приносящие никакого облегчения?

Затяжка… Еще, и еще…

Опять сигарета.