И я вспоминаю, что недавно ей делали операцию. Меня неприятно дергает внутри. И еще сильнее от того, что она пережила после нее. Прижимаю ее сильнее.

– Давай назад в кровать?

– Нет… – ее дрожащие от слабости ладони оказываются у меня на груди. Да я же отобью их нахрен своим сердцебиением! Пусть думает, что я просто напугался за нее. Могу же я напугаться, когда девушка падает в обморок?

– Помоги дойти до ванной, пожалуйста.

И ее руки скользят мне на шею. Поднимаюсь и подхватываю ее под коленки. Я не тороплюсь. Когда у меня еще будет возможность носить ее на руках. В ванной плавно опускаю, присаживая на край джакузи.

Ее взгляд немного виноватый и беспомощный:

– Мне еще нужен мой рюкзак…

– Не вставай пока, ладно?

Она кивает. Возвращаюсь с рюкзаком, чистой футболкой и полотенцем.

– Могу я… чем-то еще помочь?

Откажется наверняка.

– Нет, я сама дальше.

– Не закрывайся только. И позови, если что.

– Хорошо.

Выхожу, закрывая дверь. Сажусь рядом у стены. Слушаю неравномерный шум воды и завидую каждой капле, которая имеет право разбиться о ее тело.

Встаю поменять простыни и разогреть завтрак.

Шум воды затихает, и через пару минут она выходит. Волосы завернуты в полотенце. Красивая…

На секунду замирает у косяка, оперевшись на него рукой, глаза прикрываются. Подлетаю и хватаю на руки.

– Да я в порядке…

Даже не пытайся!

Укладываю обратно в кровать и накрываю одеялом. Протягиваю ей слегка остывший дымящийся напиток. Берет и отводит глаза.

«Блять, надо бы отойти…» – уговариваю себя и встаю, делая несколько шагов назад.

Чувствую жужжание телефона в кармане. Достаю. Смс от Эрика. Пока не до этого, подождет…

– Лекс, это же всё не Валери тебя… попросила? Или как там у вас… – сбивчиво и порывисто спрашивает она.

ЧТО?!

Это пиздец!

Телефон вместе с моей челюстью падает на пол. В ушах начинает шуметь, и я, блять, немею…

–… потому что в этот раз я хотела бы знать, если… – заливаясь краской и не смотря на меня, продолжает она.

– НЕ ГОВОРИ МНЕ, БЛЯТЬ, НИКОГДА БОЛЬШЕ ЭТОЙ ХЕРНИ! – срывает меня.

Она дергается и проливает на себя несколько капель горячего напитка.

И я, блять, совсем схожу с ума. Мои руки взлетают в волосы, видимо, пытаясь достать до мозгов и привести их в порядок. Но ярость и отчаяние сильнее здравомыслия. Чтобы не накосячить еще сильнее, вылетаю на кухню и, блять, выдалбливаю кулаками всю дурь из косяка.

Надо вернуться и извиниться за мои вопли. Она имела право думать так. Она просто спросила…

Делаю несколько глубоких вдохов и захожу обратно. Сидит, обхватив руками колени. Кружка рядом на тумбочке. На меня не смотрит. Сажусь рядом с кроватью на колени.

– Прости. Ты имела право… спросить.

Поворачивается. В глазах что-то нехорошее, не пойму точно, что. Меня всего сводит.

– Что тогда? – хрипло спрашивает она. – Жалость? Чувство вины?

– БЛЯТЬ, ДА НЕТ ЖЕ!

Нахера я опять ору? Ну, за что мне эти муки? Ну не могу же я сказать правду?!

– Не спрашивай… Я хотел, я сделал. Просто позволь мне. Позволь мне делать это для тебя… если, конечно, это… если я тебе не омерзителен.

Заканчиваю фразу и, закрывая глаза, утыкаюсь лицом в кровать.

– Ты мне НЕ омерзителен. Мне омерзительна ситуация, – вздыхает она. – И если это не Вэл и не… чувство вины, то спасибо тебе.

Ее рука скользит по моим волосам, и я, кажется, ненадолго отключаюсь от ощущений и понимания того, что она сказала. Немного побродив пальчиками, она останавливается и убирает руку. А я ловлю на выходе свое блаженное «еще!» и, встряхиваясь, поднимаю голову.

Она тревожно смотрит на меня.

– Ты не знаешь, где мой телефон?

Знаю.

– Нет.

– Наверное, выронила, – вздыхает она отчаянно. – Там вся моя жизнь…

Засовывая поглубже свой ебаный эгоизм, встаю на ноги.

– Я посмотрю в машине. Пей пока лекарство, и будем завтракать.

Забирая телефон из машины, конечно же, просматриваю звонки. Несколько непринятых от Рона… И еще какая-то Анджела.

Возвращаюсь. Видит в моих руках телефон. Улыбается открыто и очень красиво. Ее лицо прямо подсвечивается от эмоций. Начинаю улыбаться в ответ. Протягиваю, и она, касаясь моих пальцев, забирает, тут же погружаясь в него.