– Ты можешь остаться здесь.
– Тихо сказала я.
– Если он и правда уедет.

Он потёр руки, как будто замёрз. Опустил глаза вниз, но сжал челюсти - верный признак

того, что он готов отказаться. Только вот он не хотел отказываться. Он хотел знать, что

если и дойдёт до этого, то он сможет остаться здесь. Я видела, как беспокойства и нужда

побеждают его гордость, пока он, наконец, не пробормотал: - Хорошо.

Секунду спустя он поднялся и сказал:

– Пойдём покормим животных.

Глава 6.

Мы посадили Кендзи в её загончик. Если я иду в сарай и в хозяйстве есть хищник, она

нервничает. А когда она нервничает - подвывает и царапает дверь - больным животным

это явно не идёт на пользу.

Как только мы покинули загончик, Дэниел сказал: - Не упоминай об этом своим

родителям, ладно? Я уверен, отец опять болтает ерунду.

– Нет надобности в этом, пока не будет причины.

– Да.

– Нужна куртка? Становится холодно.

– Я в порядке.

Сарай действительно построен специально для реабилитации диких животных, и

сконструирован моей мамой. Крыша стеклянная. Он находится в тени, так что мы не

“зажариваем” животных, и тут хорошая вентиляция.

Сарай - временное жильё. Я не беру сюда животных, которые могут сами

восстановиться, потому что не важно, как аккуратна я, иногда восстановление

невозможно, и мы вынуждены отправить животное в центр дикой природы за пределами

Виктории.

Сейчас сарай служит домом для одной змеи, двух птенцов и куницы. Острохвостая змея

была ещё молода, когда её подстрелил охотник, который принял её за редкий вид.

Птенцы оставлены сиротами. Куница, размером с кота - хищник, который выглядит как

длинноволосая ласка, подстрелена каким-то подростком, который играл в охотника.

Мы начали со змеи, положив в кормушку пару живых слизняков. Серена бывало спорила

о том, что убийство одного существа для спасения другого бессмысленно. Мы долго

спорили об этом. Не ссорились - просто разбирались. Я соглашалась, что она в чём-то

права, но змея была редкая, а слизняки - нет, так что это имело смысл с точки зрения

сохранения вида.

Но если следовать её рассуждениям далее, то можно сказать, что ни один хищник не

должен быть спасён, потому что даже если я буду кормить его животным, сбитым

автомобилем, и тем, что остаётся после охоты, они будут убивать других животных, когда

окажутся на воле. Также есть мнение, что в природе всё идёт своим чередом, и поэтому

мы должны оставлять раненых животных на произвол судьбы. Мне всё равно, если люди

так говорят. Я не согласна с этим.

После змеи мы покормили птенцов. Опять, я бросала еду в перчатках. С рук их кормят

только в особенных случаях. Что касается птенцов, то, как еда падает им в гнездо, повторяет манеру мамы-орла.

– Похоже, долго они тут не задержатся, - сказал Дэниел.

Я кивнула.
– Отец говорит, возможно, мы отвезём их в центр дикой природы на

следующей неделе.

Птицы были готовы летать, в смысле, их нужно доставить в центр, потому что я не могла

их обучить этому. Когда-нибудь я смогу, но сейчас я застряла на должности медицинской

сестры.

– Эта тоже скоро сможет выйти, - сказал Дэниел, заглянув в клетку куницы.
– Вау. Она

точно пробыла здесь всего неделю?

– Меньше. Поверь, ей придётся долго…

Я застыла. Куница проснулась и встала на дыбы у стенки её клетки, нос будто

вынюхивал что-то. Когда она увидела, как я наблюдаю, она начала щебетать и бегать по

клетке, ожидая, что я покормлю её.

Дэниел засмеялся.
– Кто-то определённо чувствует себя лучше.

– Нет..
– я сняла перчатки,- Это не возможно. Должно было пройти несколько дней перед

тем, как она смогла бы вообще ходить.

– Ты просто очень хорошая мед. сестра. Тебе нужно навестить бабушку, позволить твоему

папе и мне взяться за это, немного замедлить процесс.

Это правда - животные не выздоравливают так быстро, если меня нет рядом. Звучит так, будто я хвастаюсь, но мы замечали это каждый раз, когда я уходила. Дэниел знает, как всё