переехали на новое место, пытаясь со всеми подружиться. Энни поймала меня. Потащила

меня в сторону и сказала, что если она когда-либо поймает меня за этим снова, она

расскажет маме, что я болен, это было последнее, что ей нужно. И я нашел новых друзей.

Он наклонился ко мне ближе, но наклонился лишь чуть-чуть, он был беспокойным.
– Что

еще? Я воровал в магазинах. Небольшие вещицы, несколько лет назад. Еще одна новая

школа, ещё более плохой выбор друзей. Я чуть не вломился в чужой дом однажды. Один

парень сказал мне, что другой чувак украл его iPod и он хотел, чтобы я вернул его

обратно. Я чуть не скатился по наклонной. По крайней мере, он потрудился мне наврать.

В большинстве случаев, ребята просто полагали, что я буду счастлив помочь им сделать

что-то незаконное.

– Потому что ты так выглядишь?

– Да, но не совсем потому что ты думаешь. Во многих местах, в которые мы переезжали, люди были очень белые. Здесь тебе повезло. Я имею в виду, я уверен, что ты имеешь

некоторые проблемы, но ты …

– Защищена.

– Я не имел это в виду.

– Все в порядке. Я знаю это. Когда я появилась в Салмон Крик, здесь произошли явные

перемены.
– Я указала на его руку, теперь закрытую курткой.
– Я видела твою татуировку.

Хопи, да? Ворона-мать?

– Очень хорошо. Да, мама была Хопи. Энни и я сделали татуировки, после того как она

умерла.

Он оттянул рукав куртки, чтобы я могла получше рассмотреть тату. Это была

великолепная татуировка. Прежде, чем он оттянул рукав вниз, я коснулась его браслета с

кошачьим глазом.

– Мне нравиться, - сказала я.
– Подружка подарила?

– Похоже, на то, что девушка могла подарить парню? Верная идея, неверный человек.

Это досталось мне от моей мамы. Последний подарок до её смерти.
– Опять тихое горе

угрожало упасть на него. И снова он оттолкнул его.
– Во всяком случае, да, моя мама была

коренной жительницей Америке, а мой отец был из Латинской Америки. Поэтому ребята

всегда будут пытаться заставить меня совершать преступные действия, работать на них, чтобы выяснить, что я тупой индеец, который нуждался в деньгах для выпивки или тупой

мексиканец, которому нужна наркота. В любом случае, они были уверены, что я был

достаточно глуп, чтобы делать что-то незаконное.
– Он выдержал паузу и улыбнулся.
– И, по-видимому, они были правы.

Ещё одна минута молчания. Вопрос висел в воздухе: Что ты сделал? Но вместо этого я

сказала: - Ты в порядке?

– Ты имеешь в виду, мы в опасности из-за федералов ходящих по лесу с ордером на мой

арест? Не-а. Я просто… После того, как наша мама умерла, у нас не было столько денег, сколько она думала, что у нас было, потому что Энни и я забрали её сбережения, чтобы

оплатить всё для неё. Медицинские услуги, еду, которую она любила, да что угодно. Но

всё было не так уж и плохо. Энни работала. Иногда и на двух работах, и продавала свои

скульптуры на стороне. Мама была резчицей, и Энни унаследовала от неё

художественные гены. Я хотел бросить учебу и пойти работать, чтобы она могла

сосредоточиться на своем творчестве, но она не позволила мне. Она помогла мне

получить работу на неполный рабочий день, хотя, я всё равно чувствовал, что должен

помочь ей.

Я думала о девушке, которую я встретила. Пыталась представить её как старшую сестру, которая бы вытаскивала брата от курящих друзей, не позволяла ему бросать школу, заботилась о нем. Он словно говорил о другом человеке. Я думаю, отчасти, это именно

так.

– А потом случилась авария, - сказала я.

– Да. Ущерб был сильный…ей потребовалось некоторое время, чтобы развиваться. Сперва

Энни могла бы работать, но уже не так много. Она просто…она не была заинтересована в

этом больше. Она была бы счастлива, если бы просто блуждала по лесу весь день, нашла

ручей, и попила воды из него, съела ягоды, когда она голодна, вздремнула бы, когда

устала.

– Так тебе нужны были деньги.

Он кивнул и посмотрел на лес.
– Энни знала, что нам нужны были деньги. Она все ещё

понимала это. Она встретила этих ребят, и они предложили ей работу, старая Энни -

сказала бы им идти к черту, но она не была такой больше и… - Он смотрел прямо перед