Шрифт:
И уже 4 июня в мандельштамовском реабилитационном деле произошло ключевое событие – ознакомившаяся с делами, прокуратура внесла в Судебную коллегию Верховного Суда СССР протест и потребовала реабилитации О.М. В Верховном Суде эта позиция нашла полное понимание, и 31 июля было вынесено соответствующее определение. О чем уже прокуратура проинформировала Надежду Яковлевну 6 августа 1956 года.
‹11›
Протест зам. Генерального Прокурора СССР, государственного советника юстиции I класса Д.Е. Салина от 4 июня 1956 года в Судебную Коллегию Верховного Суда СССР по делу Мандельштама О.Э.
Секретно
Экз. №
В Судебную Коллегию по уголовным делам
Верховного суда СССР
ПРОТЕСТ
(в порядке надзора)
по делу Мандельштама О.Э.
По постановлению Особого совещания при НКВД СССР от 2 августа 1938 года заключен в ИТЛ сроком на 5 лет
МАНДЕЛЬШТАМ Осип Эмильевич, 1891 года рождения, еврей, гражданин СССР, беспартийный, поэт, в 1907 году примыкал к эсерам, в 1934 году высылался за написание антисоветского стихотворения.
Он осужден за контрреволюционную деятельность.
Конкретных обвинений Мандельштаму предъявлено не было.
По делу допрошен только сам Мандельштам, который виновным себя в преступной деятельности не признал.
Какие-либо доказательства о проводимой им антисоветской работе в деле отсутствуют.
При таких обстоятельствах следует признать, что осужден Мандельштам неправильно, в связи с чем указанное выше постановление подлежит отмене, а настоящее уголовное дело – прекращению.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 16 Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик, —
прошу:
Постановление Особого совещания при НКВД СССР от 2 августа 1938 года отменить, уголовное дело против Мандельштама О.Э. за недоказанностью предъявленного ему обвинения производством прекратить.
ПРИЛОЖЕНИЕ: дело № 298468 в I томе.
Зам. Генерального Прокурора СССР,
Государственный советник юстиции I класса Подпись (Д. Салин)
«4». 6. 1956 года
№ 13/1–13471–55
/ 15866
ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 33. Д. 66629. Л. 11. Машинописная заверенная копия. Со следующими пометами: в правом верхнем углу (карандашом) – «Удовлетворен. Дело прекращено по ст. 4 и 5 УК РСФСР. 61/ Подпись 31/VII–56 г.»; слева (рукой заверителя, фиолетовыми чернилами) – «‹нрзб›. 30.VI.56».‹12›
Определение Верховной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 31 июля 1956 года об отмене Постановления Особого Совещания при НКВД СССР от 2 августа 1938 г. в отношении О.Э. Мандельштама.
2.VIII Надзорное производство № 02/ДСП–4974–56
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР в составе: председательствующего Былинкиной А.П. и членов Владимировой М.П., Ивановой Н.М. рассмотрела в заседании от «31» июля 1956 г. протест Генерального прокурора СССР на приговор постановление Особого совещания при Наркоме Внутренних дел СССР от «2» августа 1938 г., которым заключен в исправительно-трудовой лагерь на пять лет —
МАНДЕЛЬШТАМ Осип Эмильевич, 1891 года рождения, еврей, беспартийный, поэт, в 1934 году высылался за написание антисоветского стихотворения.
Протест внесен на предмет отмены постановления Особого совещания и прекращения дела производством.
Заслушав доклад члена Верховного суда СССР тов. Владимировой М.П. и заключение помощника Генерального прокурора СССР тов. Никулина Е.С., поддержавшего протест, Судебная коллегия по уголовным делам
установила
По обвинительному заключению Мандельштам вменяется в вину то, что он проводил антисоветскую агитацию.
Постановление Особого совещания подлежит отмене по следующим основаниям.
Конкретных обвинений Мандельштаму предъявлено не было.
По делу допрошен толькосам Мандельштам, который виновным себя не признал.
Какие-либо доказательства о проводимой им антисоветской агитации в деле отсутствуют.
При таких обстоятельствах следует признать, что осужден Мандельштам неправильно, в связи с чем постановление Особого совещания подлежит отмене, а дело прекращению производством.
На основании изложенного Судебная коллегия по уголовным делам
определелила:
Постановление Особого совещания при Народном комиссаре Внутренних дел СССР от 2-го августа 1938 года в отношении Мандельштама Осипа Эмильевича отменить и дело производством прекратить за отсутствием состава преступления в его действиях.
Председательствующий – Былинкина
Члены – Иванова, Владимирова
ЦА ФСБ. Следственное дело Р-13864 (Мандельштам О.Э.). Л. 28–29. Автограф Владимировой с тремя подписями. Список рассылки: «1–3 – пр‹оизводст›во, 4 – дело, 5 – МВД, 6 – пр‹окурату›а, 7 – наряд». См. другой экз-р в: ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 33. Д. 66629. Л. 19.‹13›
Извещение Н.Я. Мандельштам о посмертной реабилитации О.Э. Мандельштама, сделанное Прокурором отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Е.С. Никулиным 6 августа 1956 года
6.8.56
13/1–13471–55
г. Чебоксары, Чувашской АССР
ул. Кооперативная, 8, кв.16-а
МАНДЕЛЬШТАМ Н.Я.
Сообщаю, что по протесту Прокуратуры СССР постановление от 2 августа 1938 года Верховным судом СССР 31 июля 1956 года отменено и дело в отношении Мандельштам Осипа Эмильевича прекращено.
О результатах рассмотрения дела, по которому Мандельштам О.Э. был осужден в 1934 году, Вам будет сообщено дополнительно.
Прокурор отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Никулин
2–3/V–нб.
ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 33. Д. 66629. Л. 17. Заверенная копия, машинопись.Итак, прошел почти целый год, прежде чем мандельштамовское дело добралось до Верховного Суда. По ходу выяснилось, что дел не одно, а два – 1934 и 1938 гг. Реабилитировать О.М. сразу и окончательно по обоим делам – возможным всё же не сочли и ограничились тем, что – определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 31 июля 1956 года оно было «прекращено производством за отсутствием состава преступления» – сняли с поэта «пятно» лишь второго дела: Э.Г.Герштейн, сопровождавшая Н.М. в прокуратуру, вспоминала с ее слов, что это «дело» умещалось в тоненькой папке: поэту якобы вменялось в вину, что в 1937–1938 годах, незаконно ночуя у друзей в Москве и Ленинграде, он грубо нарушал предписанный ему паспортный режим; кроме того, он ходил по редакциям и забрасывал их своими стихами [842] .
842
В самом надзорном деле этих подробностей и деталей нет, но их вполне могли привести Надежде Яковлевне и Эмме Григорьевне представители прокуратуры, знакомые, в отличие от вдовы и ее подруги, с самим следственным делом.
Где-то в начале июня 1956 года – возможно, вследствие своего майского письма – Надежда Яковлевна впервые побывала в прокуратуре. [843] Там ей открыли глаза на проблему существования двух мандельштамовских дел и на вытекающие из этого последствия, в частности, на необходимость второго разбирательства.
20 июня 1956 года Надежда Яковлевна написала Суркову:
Положительное решение прокуратуры есть. Дело за формальностями. Я должна была подать два заявления, а не одно, так как было два дела: 1934 – высылка 3 года; 1938 – 5 лет. В обоих случаях – стихотворение против культа личности. Второе «повторное». Протест прокуратуры должен быть послан шестого июня. Прокурор – Климова (Пушкинская, 15а; дело № 13/1–13471–55) сказала мне, чтобы я не беспокоилась. Но мне очень больно, что это всё так долго тянется. Как это вынести? Ведь теперь ясно всё. [844]
843
Как и Союз писателей, Прокуратура размещалась на ул. Воровского.
844
Ф. 1899. Оп. 1. Д. 418. Л. 1–7. Впервые: Три письма Надежды Мандельштам к Алексею Суркову / Публ. С. Шумихина // Окна (Приложение к газ. «Вести»). 1999, Тель-Авив. 2 дек. С. 34.
Всё уже ясно?
Ну-ну…
3
Отказ в реабилитации 1956 года по делу 1934 года
Ко времени, когда Анне Андреевне с Надеждой Яковлевной примерещились в подворотнях «шпики, которые за них», по крайней мере одной из них уже было что сказать о реалиях реабилитации и было с чем сравнивать. Задолго до этого летнего дня 1955 года, 8 февраля 1954 года (и, по всей видимости, одной из самых первых), Ахматова обратилась к Клименту Ворошилову с заявлением о реабилитацию свого сына – мольбой о его спасении:
8 февраля 1954 ‹года›
Глубокоуважаемый Климент Ефремович!
Умоляю Вас спасти моего единственного сына, который находится в исправительно-трудовом лагере (Омск, п/я 125) и стал там инвалидом.
Лев Николаевич Гумилев (1912 г. р.) был арестован в Ленинграде 6 ноября 1949 г. органами МГБ и приговорен Особым Совещанием к 10 годам заключения в ИТЛ.
Ни одно из предъявленных ему на следствии обвинений не подтвердилось – он писал мне об этом. Однако Особое Совещание нашло возможным осудить его.
Сын мой отбывает срок наказания вторично. В марте 1938 года, когда он был студентом 4-го курса исторического факультета Ленинградского университета, он был арестован органами МВД и осужден Особым Совещанием на 5 лет. Этот срок наказания он отбыл в Норильске. По окончании срока он работал в качестве вольнонаемного в Туруханске. В 1944 году, после его настойчивых просьб, он был отпущен на фронт добровольцем. Он служил в рядах Советской Армии солдатом и участвовал в штурме Берлина (имел медаль «За взятие Берлина»).
После Победы он вернулся в Ленинград, где в короткий срок окончил университет и защитил кандидатскую диссертацию. С 1949 г. служил в Этнографическом музее в Ленинграде в качестве старшего научного сотрудника.
О том, какую ценность для советской исторической науки представляет его научная деятельность, можно справиться ‹у› его учителей – директора Государственного Эрмитажа М.И. Артамонова и профессора Н.В. Кюнера.
Сыну моему теперь 41 год, и он мог бы еще потрудиться на благо своей Родины, занимаясь любимым делом.
Дорогой Климент Ефремович! Помогите нам! До самого последнего времени я, несмотря на свое горе, была еще в состоянии работать – я перевела для юбилейного издания сочинений Виктора Гюго драму «Марьон Делорм» и две поэмы великого китайского поэта Цю-й-юаня. Но чувствую, что силы меня покидают: мне больше 60-ти лет, я перенесла тяжелый инфаркт, отчаяние меня разрушает. Единственное, что могло бы поддержать мои силы – это возвращение моего сына, страдающего, я уверена в этом, без вины.
Анна Ахматова [845]
845
Реабилитация: как это было, 2000. С. 91–92, со ссылкой на ГАРФ. Ф. 7523. Оп. 85. Д. 251. Л. 16–16 об (первопубликация: Шпион. 1994. № 3. С. 20–21).