На десерт я оставил две песни, которые хочу, чтобы она услышала в конце. Вступают барабаны, и я делаю все возможное, чтобы она не отводила свой взгляд от меня. И она смотрит. Прямо сейчас, мне хорошо от мыслей, к чему это все может привести сегодня вечером. Я знал, что если бы у Гэбби получилось привести ее сюда, то я бы смог позаботиться обо всем остальном.

Когда я начинаю петь последнюю песню, она встает и начинает уходить.

Дерьмо.

Я смотрю, как Гэбби хватает ее за руку, пытаясь притянуть обратно в кресло. Вырвавшись, она идет к проходу в патио, а Гэбби следует за ней. Гэбби поворачивается ко мне и говорит одними губами:

— Извини.

Каждая частичка меня хочет убежать со сцены и схватить ее, но я не могу. Только вижу силуэт ее тела, когда она уходит прочь.

Кэт

— Куда ты идешь? — кричит Гэбби, отставая.

Не оборачиваясь, я продолжаю идти.

— Не знаю. Мне просто нужно было убраться оттуда.

— Я знаю, что тебе нужно.

— Конечно. И что же? — спрашиваю я, пока она спешит, чтобы догнать меня.

— Вечеринка.

Я останавливаясь как вкопанная и смотрю на нее.

— Думаешь, мне нужна вечеринка?

Она встает передо мной.

— Да, Кэт. Расслабься, ладно? Сегодня вечером мне нужно идти к Мэтту. Там будет Макс, — напоминает она мне.

Я закрываю глаза, все еще слыша голос Камерона, поющий на заднем плане. Знаю, мне нужно уйти. Но она была лучшей подругой, о которой я только могла просить. Ну и черт с ним, не можешь победить — присоединяйся.

— Давай сначала вернемся ко мне домой.

Она вздыхает.

— Почему?

— Потому что прежде чем идти туда, мне нужно выпить, вот почему.

Она выглядит удивленной, но берет меня за руку и оборачивает вокруг своей.

— А теперь рассказывай.

Мы возвращаемся ко мне домой; там никого нет. Я оглядываюсь, ища записку от папы. Однако ничего. После двух ужасных коктейлей, состряпанных Гэбби, мы направляемся к Мэтту. Когда мы вместе заходим в его дом, я чувствую себя немного уверенней. Без сомнения, эти отвратительные коктейли стали комом мне в горле. Я не пью, но сегодня я расстроена, ведь сегодня тридцатое марта — мой восемнадцатый день рожденья, а я даже не услышала от папы: «С днем рожденья, Кэт». Он полностью обманул мои надежды и, скорее всего, проводит мой день рожденья с Ребеккой. Как он мог так со мной поступить? Это же чертовски важно, я имею в виду, вам же только один раз исполняется восемнадцать.

Единственное, что спасает сегодняшний день, — это погода — для этого времени года не по сезону тепло. Такая погода как будто пробуждает меня. Не совсем подходящая для шлепок, но все не так плохо. Мы сразу же идем назад, к бочонку, взгроможденному на большой синий ящик. Здесь все, кто приходил посмотреть на группу Камерона в «Джимми Гриль», но самой группы нет. Пока что.

Вечеринка точно такая, как я и ожидала. Веселящаяся крашеная блондинка увлекается каждым парнем, так что они могут попасть в ее когти. Естественно, они ведутся, как будто это их последний день на планете Земля. Не хочу быть здесь, поэтому должна продолжать напоминать себе, что я здесь ради Гэбби.

После того, как она наливает мне второе пиво, я чувствую восхитительное онемение. Если бы могла, то стерла бы этот день из своей памяти. Но прямо сейчас, это единственный способ забыться. Хочу, чтобы все было по-другому. Хочу, чтобы отец помнил о моем дне рожденья, а мама была здесь, и чтобы мы никогда не уезжали из Джорджии. Пока эти мысли проносятся в моей голове, тремя большими глотками я выпиваю пиво.

— Может, тебе лучше притормозить, Кэт. Мы же пришли сюда двадцать минут назад, — говорит мне Гэбби, прилагая усилия, чтобы держать меня ровно.

Я отталкиваю ее руку.

— Я в порядке, — говорю я невнятно.

Ее радостные глаза скользят мимо меня.

— Они здесь.

— Кто?

Она закатывает глаза.

— Макс, Камерон и Уилл, — шепчет она так тихо, что я почти не могу расслышать.

Оборачиваюсь, Камерон идет к нам.

Приблизившись, он поднимает глаза.

— Эй, Кэт. Наслаждалась музыкой?

Я прислоняюсь к стене, нуждаясь в чем-то, что поможет мне стоять ровно.

— У тебя отличный голос, Камерон, — говорю я медленно, чтобы слова не получились смазанными.

Он морщит нос.

— Ты в порядке?

Я наклоняюсь ближе к стене.

— У меня все хорошо. А как у тебя дела?

— Хорошо. Я очень рад, что ты здесь, — говорит он, наклоняясь ближе.

Я пытаюсь отойти, но стена позади меня нерушима.

— Уверена, что все хорошо? — снова спрашивает он.

— Я же сказала, у меня все отлично, — бормочу я.

Он смотрит на Гэбби.

— Гэб, не давай ей больше пить.

Кто, черт возьми, он такой, чтобы говорить мне не пить? Он мне не отец, которого, если честно, нигде не найти.