В первый день занятий нам объяснили, что в выходные дни мы можем использовать танцклассы

для личного занятия, если предварительно запишемся. Моя очередь выпадает только через две

недели, так как желающих оказалось много.

Предложение Корин было заманчивым, но я колебалась, потому что не хотела оставлять

Тайлера одного сегодня. Но тут в моей голове зазвучал язвительный, надменный голос Дэниела

Райерса и я решилась.

– Спасибо, Корин. Ни за что не упущу такую возможность.

– Ну и здорово. Малый танцкласс твой с часу до трех. Потом очередь Клодии.

Попрощавшись с Корин до вечера, я вешаю трубку и возвращаюсь на балкон «обрадовать»

Тайлера.

– Все нормально, иди, если должна, - успокаивает меня любимый, когда я говорю, что

вынуждена, отлучится на пару часов. – У меня самого есть задание, которым необходимо

заняться. Что я и сделаю, пока тебя не будет.

– Ты лучший!

Я целую Тайлера и мчусь собираться. В моем распоряжении больше часа, но я не хочу, чтобы

танцкласс заняли, если я опоздаю хоть на минуту. В Нью-Йорке проблема найти личное

пространство для тренировки, если только не арендовать студию.

Я натягиваю красные слаксы, белую трикотажную майку и синий кардиган. На ноги балетки из

мягкой коричневой кожи. Волосы скручиваю в узел и спешу в Джуллиард.

В субботу школа почти пустынна, если не считать энтузиастов, решивших заниматься в

выходной день. Из-за стен некоторых кабинетов я слышу звуки музыки, когда прохожу по

коридорам. Из своего шкафчика я беру сменную одежду для тренировки и переодеваюсь в

раздевалке. Потом направляюсь в малый танцкласс.

На самом деле, его размер почти в два раза превышает тот, что был у меня в школе. На

мгновение я задумываюсь, что с ним теперь? Администрация сделала из него еще одну учебную

аудиторию, или оставила как есть? Может, какая-нибудь девушка, или даже девушки пришли на

мое место, мечтая, чтобы танец вошел в их жизнь?

Я включаю музыкальный центр, стоящий на крышке рояля, придвинутого к углу, и по комнате

льётся музыка. Подхожу к позолоченному поручню, тянущемуся во всю стену, и начинаю

разминку, посматривая на себя в огромное зеркало. Сквозь большие, арочные окна струится

солнечный свет, согревая мою кожу.

После того, как мои мышцы хорошо разогреты, да так, что мне становится жарко, я приступаю к

исполнению движений, которые показывал нам Дэниел-Заноза-В-Заднице-Райерс. Стоит

признать, что каким бы придурком он ни был, но свое дело он знал на пять с плюсом.

Проходит еще полчаса, в течение которых я не щажу своих сил, когда замечаю, что у меня

появился зритель.

Я резко останавливаюсь, отчего моя нога больно подворачивается, и я морщусь.

– Сейчас моя очередь в классе, - выпаливаю я, и ненавижу себя за то, что мой голос звучит так,

будто я оправдываюсь.

Я вовсе не хочу доставить удовольствие Райерсу своим смущением и лепетом.

Дэниел Райерс стоит возле небольшой боковой двери, второго выхода из танцкласса. Потому я

его не сразу заметила. Одним плечом он прислонился к дверному проему, руки скрещены на

груди. Лицо немного нахмурено, но не кажется недовольным.

– Осторожней, мисс Рендол, покалечится в нашем деле очень просто, - прохладным тоном

говорит мой преподаватель, направляясь в мою сторону. – Вы же не хотите из-за травмы отстать

от класса еще больше, верно? – Его темно-русая бровь выгибается, а серые глаза с насмешкой

смотрят на меня.

Неприязнь во мне перерастает в ненависть, и мне требуется все мое самообладание, чтобы не

зарядить по его самодовольной физиономии.

Чванливый, напыщенный ублюдок!

– Очевидно, вы отсутствовали в классе, когда группа отрабатывала эти движения, - надменно

продолжает он, когда я молчу, словно подавившись своим языком.

– Я была в классе! – охваченная обидой, вскидываюсь я. – Вы же знаете, что была!

Во мне просыпается паника. Чего он добивается? Из-за чего столько неприятия ко мне?

Может, он хочет вынудить меня уйти? Или он выбрал меня жертвой для запугиванья других