тоже далеко не спокоен. – Рано говорить о чем-то.

– Тем ни менее, я за тебя рада, - пожав плечами, серьезно признаюсь я.

– Спасибо. Ладно, не буду тебя больше отвлекать. – Он бросает быстрый взгляд на наручные

часы. – Да и мне пора идти.

– Ты не волнуйся, я поговорю с Норой, - обещаю я, когда мы направляемся к выходу.

– Хорошо. К тому же, вы двое нужны друг другу, всегда так было и это никуда не делось. И я не

хочу быть тем, из-за кого вы ссоритесь.

Я с согласием киваю. Когда он уже берется за ручку почти полностью стеклянной двери, я все

же решаюсь спросить один из мучавших меня вопросов:

– Тайлер, ты, правда, хотел, чтобы я погибла тогда? – Мой голос звучит ровно, но мне стоит это

огромных усилий.

Он замирает, потом оборачивается ко мне и долго смотрит в глаза.

– Нет. – Его голос звучит хрипло, и он далеко не спокоен. – Я никогда, ни на одно мгновение

этого не хотел.

Когда я возвращаюсь домой, Джаред уже там. На нем все еще рубашка, но галстук отсутствует,

верхние пуговицы расстегнуты, и рукава закатаны до локтей. Он сидит на одном из светлых

диванов в гостинной, в окружении бумаг, разложенных на кофейном столике. Рядом стоит

стакан с четвертью его любимого шотландского скотча.

Эта картина столь мне знакома, и обычно я чувствую во всем этом некий уют. Но сегодня, когда

я смотрю на него, мое сердце щемит от волнения и тревоги. Мои нервы в разобранном

состоянии после встречи и непростого разговора с Тайлером.

– Привет. – Джаред поднимается мне навстречу с улыбкой, в которой сквозит неуверенность. В

последние дни отношения между нами были скованными, хотя мы оба делали вид, что все как

прежде, и ссоры из-за Тайлера и тату не было.

– Привет. – Я нахожу в себе силы изобразить ответную улыбку, но не знаю, насколько это было

удачно. Мы с Джаредом целуемся – быстрый, безликий поцелуй. На большее сейчас просто не

способна.

Дело в том, что я решилась – сегодня расскажу ему о себе то, что он еще не знает. То, что ему

совсем не понравится.

– Хочешь вина? – предлагает мне Джаред, внимательно наблюдая за мной. Очевидно, он что-то

чувствует.

Могу ли я быть красноречивей, кусая губы и глядя куда угодно, только не на него?

– Да, пожалуй, немного можно, - решив, что бокал вина сегодня не повредит, киваю я.

Обычно я употребляю мало алкоголя. Очень мало. И на то есть причины, о которых мой жених

так же не знает.

Я думаю, как много тайн храню от человека, которого люблю, и с которым живу. Так же, как от

всех своих новых друзей и знакомых; всех, кто меня окружает. В последние несколько лет у

меня была нормальная, благопристойная жизнь. Алексис Рендол знают как молодую, успешную

владелицу модной художественной галереи, а так же спутницу сенатора Блейка.

Но на самом деле, это ложь. Или точнее полуправда. Потому что настоящая я…

Ну, тут не все так радужно.

– Держи. – Джаред приносит мне бокал вина, и его взгляд все еще цепко прикован ко мне.

Я бормочу слова благодарности, и торопливо делаю глоток, борясь с искушением проглотить

холодное, немного терпкое вино залпом.

Мои глаза устремлены в пол, и Джаред, словно карающий перст возвышается надо мной.

Я едва сдерживаю истерический смешок, когда столь дикая мысль возникает в голове.

– Алекс, что происходит? – наконец не выдерживает Джаред, и голос его едва сдерживает

беспокойство.

Я чуть вздрагиваю, но потом призываю себя к самообладанию, и после долгого вздоха,

медленно проговариваю:

– Джей, я должна рассказать тебе кое-что. – Я заставляю себя посмотреть ему в глаза. – И тебе

лучше сесть.

– Та-ак, - напряженно протягивает Джаред, опускаясь рядом со мной на диван. – В чем дело?

Мои руки трясутся, и я боюсь, что бокал выскользнет из пальцев, а потому отставляю его.

Несколько раз пытаюсь заговорить, но слова застревают в горле. Пока я настраиваюсь, Джаред

терпеливо ждет, но я чувствую, с каким трудом ему это дается.

– Ладно, в общем,… ты не знаешь кое-чего обо мне, - наконец залпом выпаливаю я. – И это… не

то, чем можно гордиться.