Он отмахивается и снова хватает меня. Тот же результат – отшатывается.

– Стой! – Кричит он изо всех сил.

Оборачиваюсь.

Он стоит, запустив руки в волосы, лицо бледное до синевы.

При взгляде на него не чувствую ничего. Ни жалости, ни сожаления, что все так вышло.

Я больше его не люблю. Я его не ненавижу. Мне просто все равно.

Теперь я знаю как это – быть пустой.

И он понимает это. Читает мои эмоции.

Опускает руки, сжимает их в кулаки и разжимает. Губы бескровные. В глазах – ужас.

– Наами, не уходи, - выдыхает Мастер, а я понимаю, что что-то изменилось.

Он больше не может меня заставить. Не может взять силой.

И это значит, что стихия проснулась.

– Прощай, Алекс, - наконец размыкаю я губы, и не давая ему шанса на ответ, вскакиваю в седло, пришпориваю Азура и конь легко срывается в галоп.

Часть третья. Странствие.

В спину подгонял прохладный ветер, но мне было жарко. Так жарко, что пульсировала кровь. По лицу хлестали ветки, царапали кожу, но я не обращала внимания.

Добралась до поляны, соскочила с коня, бросила поводья – не привязав Азура. На месте не сиделось. Казалось, если остановлюсь – кровь закипит.

Лунный свет заливал поляну, но восхищаться красотой не могла – ничего не хотелось.

Я исходила поляну вдоль и поперек, не замедляя темпа.

Шок понемногу спадал. Голову стало ломить от боли. Навалилась усталость, а следом за ней и боль. Казалось бы - куда уж больнее, но именно так и было.

В груди стало так невероятно тесно, что пот полил по спине и застил глаза.

Я остановилась посередине поляны, подняла лицо к небу и закричала. Закричала так громко, что порвались связки.

Сила хлынула сквозь поры, а следом за ней – огонь. Я выжгла поляну вокруг себя в радиусе пяти метров. Огонь потух, а я все кричала и не могла остановиться. Магическая сила уходила по капле – ее было слишком много.

Когда голос окончательно пропал, я упала на колени. Тело била крупная дрожь, клацали зубы, силы почти не осталось, а боль все не уходила.

Мне отчаянно захотелось выдрать сердце из груди - только бы не болело!

Я разодрала тунику и принялась остервенело царапать грудь. Полилась кровь – сначала тонкой струйкой, а потом все гуще. Ногти забились кожей, кровь быстро застывала и липла, воздух пропитался кислым, дышать становилось все труднее, но я так и не заглушила проклятую сердечную муку. Разодранная грудина онемела, там, откуда хлестала кровь, ничего не ощущалось. Я отвлеклась на минуту – Азур заржал где-то вдалеке, попыталась найти его взглядом, но не преуспела. А когда опустила взгляд на грудь – от раны не осталось и следа. Только кровь стыла.

Я засмеялась. Зло и хрипло. А потом упала на спину, раскинула руки в стороны и уставилась в небо.

Где же эльф? Звать его не было сил. Хотелось остаться тут навсегда.

А еще лучше – умереть.

Предательское сердце все не хотело уменьшаться и заживать. Пульсировало и выбрасывало боль прямо в кровь.

Зачем он так? Ему было мало моей любви, моего слепого обожания?

Я бы простила ему все. Даже если бы он уничтожил все миры вместе с их обитателями.

А этот предательский минет – не смогу.

Не смогу забыть его блаженную улыбку, его мягкие стоны.

Не смогу простить его странную нежность, подаренную не мне - другой.

Руки сжались в кулаки, тело снова пронзило спазмом. Неужели это никогда не закончится? Неужели всегда будет так остро и жарко от боли?

Казалось бы – ну что такого? Ну, переспал с другой, и что? Тогда почему же, черт возьми, мне так плохо?

Я закрыла глаза и пожелала одного – умереть. Прямо сейчас. Сию же минуту.

Очнулась в уже знакомой пещере. На этот раз не было страха и удивления. Я могла шевелиться, но вставать не хотелось. Я была укрыта плащом, голова лежала на каком-то мешке.

Боль не ушла, накатывала волнами, от которых становилось сухо во рту.

Эмоции сменяли друг друга, но давящее чувство в груди не проходило.

Теперь к таким ощущениям придется привыкать.

Откинула плащ, поднялась и пошла по знакомому маршруту.

Эльф нашелся в соседней пещере, но на этот раз не сидел у огня, а разминался с клинком.

– Вельмир, давно мы тут? – Прохрипела я. Голос вернулся, но был далеко не таким звонким как раньше.

Эльф обернулся и хмуро на меня уставился. Оглядев себя, поняла, что выгляжу не лучшим образом – вся в крови и пепле, туника разорвана, висит тряпкой. Но на все это мне было плевать.