– Марш на улицу, кому сказала! – Закончила Айсу, потихоньку умеряя пыл и раздражение. Махнув рукой и заставив всю воду взмыть в воздух, резко сжала кулак. Куда делся литр жидкости, я представления не имела, даже следа не осталось, но на будущее запомнила, что раз уж наши тела состоят преимущественно из воды, то нужно бы это использовать при следующей встрече с помеченными. А уж то, что это свидание состоится, даже не сомневалась. Теперь осталось лишь ждать и гадать, какие же новые сюрпризы нам готовит Русланчик.

Шамси с опущенной головой и видом загнанного зверька тихо проскользнул мимо в направлении выхода, успев все же показать мне язык на ходу. Юки видимо своей вины особо не чувствовал, так что, вздернув курносый носик, поплелся за товарищем по несчастью.

– Извините Майя, мы с вами позже поговорим, особенно о ваших потрясающих способностях. Их непременно нужно развить. – С горящими глазами выпалил Юки. Как же смешно вязалась эта интеллигентность с его вздорным характером, когда, вежливо улыбнувшись, он добавил. – А сейчас мне нужно, во что бы то ни стало надрать задницу этому хаму. Прошу прощения.

И галантно поклонившись, взял в руку мою ладонь, намереваясь поцеловать в знак прощания. Но к всеобщему удивлению обычный жест этикета был грубо прерван. В этот момент позади меня что-то зашипело, а в следующую секунду сильная рука схватила за талию, рванув назад. Разочарованная конечность так и повисла в воздухе, а глаза полезли на затылок, когда, обернувшись, увидела хмурящегося Ноа. И откуда только он взялся?!

– Юки, тебе, наверное, пора. – Грубо намекнул Ноа, чья рука мертвой хваткой обвилась вокруг моей талии, грозясь сделать ее еще стройнее сантиметров, так, на десять по ощущениям. «Холодок», как я мысленно окрестила Юки, быстро выскочил из помещения, видимо так и не поняв, в чем собственно провинился. Ноа не прекращал сжимать меня в объятиях, провожая сердитым взглядом хранителя. Еще немного и я бы взвыла от боли, но, видимо заметив мои попытки вырваться, ослабил хватку. – Не оставите нас?

Адресованная хранителем просьба вовсе таковой не казалась - он отдал приказ. Впервые я видела Ноа с другой, совсем не знакомой мне стороны. Он явно был взбешен, только чем, не понимала.

– Какого черта ты вытворяешь?! – Зарычал хранитель, резко развернув меня, словно куклу.

– О чем ты? – Оторопела, не понимая своей вины, и принялась мысленно перечислять все случившееся за последний час.

– Почему ты позволяешь другим касаться себя?!

– Ч-то?! – Еле выдавила дурацкий вопрос, но на большее в тот миг просто не была способна. На меня только что вылили ушат холодной воды, нет, это даже не вода – глыба льда, весом в тонну, которая прибила и без того воспаленный разум. Неужели он и вправду способен ревновать. И кого?! Меня!

– Судя по всему, тебе подобное не по душе. – С трудом пробормотала, скорее для себя, нежели в ответ.

– Майя, мне не хотелось бы указывать или ставить рамки, но ты принадлежишь мне! Я не потерплю конкуренции и не позволю вытворять, что вздумается! Надеюсь, ЭТО ты понимаешь?! – И опять в его тоне не было вопроса. Лишь приказ собственника. Приказ повелителя, привыкшего к повиновению.

Мое сердце разрывалось на части в сложившейся ситуации. С одной стороны я была безумно счастлива, что он сменил холодную бесчувственность на столь яркое проявление заинтересованности в наших отношениях и ко мне самой. Я хотела быть любимой. Желала этого всей душой. Но то, как именно звучала его ревность, мне не нравилось. Сдерживаемые чувства вырвались наружу, и теперь он не мог обуздать их, показывая все стороны своего характера. Эта сторона меня пугала больше всего. Сейчас я была свободна и независима. Наконец-то добилась права выбирать, право принимать решения самостоятельно, право жить. Часть меня желала быть защищенной, покоренной, но принадлежать кому-то… Теперь, позволить подобное я себе не могла и вряд ли когда-нибудь это сделаю. Зависеть от кого-либо, исполнять приказы, слушать указания, подобное больно рвало душу на части.

– Постарайся в дальнейшем не попадать в компрометирующие ситуации, ясно?! – Продолжал шипеть Ноа, оставляя следы пальцев на моих плечах.

– Компрометирующие? О чем ты говоришь? Юки всего лишь следовал этикету, чего явно не достает тебе! Зачем ты всех выгнал и вообще вел себя грубо с собственными друзьями?! – Не в силах сдерживаться, все больше раздражалась.

– Не тебе решать, как мне себя вести! – Рявкнул хранитель, отшатнувшись от меня, словно плохо пахла. Спасибо, хоть не поморщился.

– Тогда не смей мне приказывать! Я тебе не вещь, не подчиненная!

– Да что ты о себе возомнила? Думаешь, можно играть чужими чувствами?
– Рыкнул Ноа, опять притянув к себе, не давая пошевелится в железной хватке рук.

– Играть?! Мне всего лишь хотели поцеловать руку! С чего ты взбесился?! Я что, твоя собственность?! Наверное, до сих пор не понял, да?! Я не принадлежу тебе. Никому. Понимаешь?

– Еще как принадлежишь! – Зарычал взбешенный хранитель.

– Что-то я этого не заметила, когда утром ты сбежал с постели, даже не удосужившись ничего объяснить! Да кто с кем играет, Ноа?! Думаешь, можешь руководить, словно марионеткой? Я не в твоей власти! Хочешь беспрекословного подчинения, тогда либо убей меня, либо найди себе другую! – Выплюнула в сердцах от боли, злости и обиды. Его реакция на мои слова оказалась как всегда непредсказуемой. Он оторвал руки, словно обжегся, и, сжав челюсти, попытался успокоиться.

– В холле ждет Кай… ты кое-что пообещала ему. – Устало протянул хранитель, проводя рукой по волосам, и дав понять, что разговор окончен. – Позже поговорим.

Слезы комком подкатили к горлу, но заставив себя сдержатся, вылетела из комнаты. Он был слишком дорог мне, слишком сильно я зависела от этого человека в мире, где все решает только сила. Я смотрела в пустоту, подавляя неудержимое желание вернуться, обнять и сказать, что кроме него мне никто не нужен, но слова словно застряли на языке, не в силах сорваться. Я совершенно не могла понять, как обычный, ничего не значащий жест, мог вызвать подобную реакцию старейшины, постоянно столь сдержанного и рассудительного. Хотелось быть любимой. На равных. Без глупых упреков и сожалений, без необузданной ревности и непонимания, без непрекословного подчинения. Хотелось просто любить и быть любимой. И пока Ноа не поймет этого, ничего у нас не получится.