Потапов тяжело поднимается. Пока Толя звонил в бухгалтерше, он сидел неподвижно, с застывшим лицом, положив на стол большие, судорожно сжатые кулаки. Теперь он встал. Хочет что- то сказать и не может. Поворачивается, берет со стола тетради и слепо идёт к двери.

Толя. Вася!

Толя рванулся было следом, но Соломахин с силой положил ему руку на плечо. Дверь за Потаповым захлопнулась.

Толя. Эх, чёрт! Это ребята, наверно, потому и звонили – хотели Васю предупредить... (Рванулся к столу, схватил свою сумку. Батарцеву).Ну что, Павел Емельянович, довольны?.. (Выходит).

Пауза.

Айзатуллин (сухо).Думаю, пора расходиться, товарищи. Хватит.

Все поднимаются, чтобы уходить.

Соломахин. Партком продолжается, Исса Сулейманович! (Встаёт. С нарастающей горячностью).Я считаю, оттого что часть бригады получила премию, для нас с вами ничего не изменилось! Я считаю, если мы сейчас не примем предложение Потапова, нас, как партком, надо гнать отсюда к чёртовой матери! Мы умеем и любим подниматься на трибуну и говорить красивые слова о рабочем классе! Он у нас и грамотный, и современный, и умный, и культурный, и настоящий хозяин своей стройки! А когда он сюда пришел, этот хозяин, к нам, когда он выложил всё, что у него наболело, мы его не узнали! Сначала мы решили, что он враг! Потом мы подумали, что он демагог! Потом мы пришли к выводу, что он подставное лицо! А потом мы сказали – ты парень хороший, но, пожалуйста, забери назад свои тетрадочки! Они нам мешают! А вы знаете, Исса Сулейманович, почему эти двенадцать человек получили сейчас премию? Потому что они не верят! Не верят, что Потапов чего-нибудь добьется, что можно что-нибудь изменить на этой стройке! Так неужели мы сейчас подтвердим это? Во имя чего мы так поступим? Во имя чего мы погубим в людях самое важное – веру в то, что ты не пешка в этой жизни, что ты можешь что-то изменить, переиначить, сделать лучше? Мы – члены Коммунистической партии Советского Союза, а не члены партии треста номер сто один! Такой партии нет и никогда не будет!..

Зуммер селектора прерывает Соломахина.

Голос по селектору (радостный голос уже знакомой нам женщины-начальницы).Павел Емельянович, докладывает Стекольникова! Вы меня слышите? Павел Емельянович, с домами всё в порядке! Все четыре дома сдали! Так что квартальный план в кармане! Этот дом – ну, который не готов у нас был,— так что я придумала: я сначала повела комиссию в два дома, потом на обед свезла их – в столовую, а после обеда я повела их опять в один из тех домов, которые они уже смотрели до обеда! (Смеется).Они и не заметили! Приняли один дом два раза! Дома-то все одинаковые! Представляете! Павел Емельянович? Вы меня слышите, Павел Емельянович?..

Батарцев подошел к селектору и выключил его. Все молчат.

Соломахин. Ставлю на голосование предложение коммуниста Потапова. Кто за это предложение – прошу поднять руку. Голосуют члены парткома (И сам поднял руку).

Подняла руку Мотрошилова. Поднял руку Фроловский.

Опустите. Кто против?

Против – Айзатуллин, Комков и Любаев. Трое «за», трое «против». Не голосовал лишь Батарцев. Странное у него сейчас лицо.

А вы, Павел Емельянович? Воздержались?

Батарцев (встрепенувшись).Нет, отчего же, я «за». (Поднял руку и так подержал её немного – один. Потом медленно опустил).

Соломахин. Большинством голосов предложение товарища Потапова принимается. Заседание партийного комитета считаю закрытым. Все свободны.

Никто не встаёт. Все сидят за столом, только Батарцев стоит в стороне.

Батарцев (негромко, грустно).Будь здоров, Лев Алексеевич. Я пойду домой. (Ушел).

Остальные продолжают сидеть молча.

Комков (поднялся).Ну чего сидим – пошли!

Никто ему не ответил.

(Махнув рукой, сел обратно).

Фроловский (вздохнув).Александре Михайловне хорошо – она в Польшу едет...

Комков. В Болгарию она едет!

Они продолжают сидеть молча – каждый думает о своем,— пока не опустился занавес.

Конец.