— Что делать?! — в мысленном возгласе Мити послышался испуг.

— Прежде всего, не паниковать! Паника всегда ведёт к провалу. Что делать? Пытаться сохранить рассудок! Ведь у Алексея я настолько продвинулся в самопознании, как любят рассуждать индусские философы, что приобрёл способность тонко настраивать процессы мозга. Так что придётся заняться нам с тобой, Митя, йогой. Брэйн-йогой, философское течение американо-индусского происхождения, весьма популярно там откуда я пришёл. Поскольку никто нам сейчас помочь не может, — это единственное средство для борьбы за душевное здоровье.

Угрюмый Бронштейн пошёл по улицам Киева, смотря прямо перед собой. Мрачные мысли, что поселились в его голове, заставляли сознание балансировать на грани паники.

Наконец, появился дом, где жила семья Бронштейнов. Исидор был дома, и за время отсутствия Мити успел сшить из крепкой плотной мешковины из-под чайных мешков, что однажды нашли братья во дворе, пару спецовок.

— Ты, Исидор, прямо как Слава Зайцев, — не подумав, произнёс Макаров, рассматривая творения брата Бронштейна.

— А кто это такой?

— Знаменитый модельер. Впрочем, ты его не знаешь…

Слух резанула какая-то неправильность в ответе брата. Спустя мгновение, стало понятно, что не так, — брат заметно заикался. Раньше это не доходило до сознания из-за привычки. Но сейчас, напуганный разъяснениями пришельца разум Мити обратил внимание на дефект речи Исидора.

— Брат, давно ты заикаешься?

— Д-давно, удивился Исидор. Т-ты, кстати, тоже заикался, но год назад сумел от него исцелиться. А я-я не сумел…

— Нужно будет решить проблему твоего заикания. Мешает оно тебе сильно.

— А к-как?

— Ну, попытайся говорить так медленно, чтобы для заикания не осталось просто возможности. Контролируй речь сознательно. И говори простыми фразами.

Оставшиеся полчаса до выхода на работу, Исидор пытался избавиться от заикания. К концу получасового интервала у него стало получаться произнести одно слово хоть и медленно, но без заикания.

В здании горсовета братьев сразу атаковал завхоз Американов.

— Матвей и Исидор? Вас очень хотел видеть Аркадий Павлович.

— А в чём дело? Какие-то проблемы?

— Я сегодня утром зашёл в электротехникум. Спросить Аркадия Павловича, насчёт твоей бумаги, Матвей. А он буквально атаковал меня просьбой найти тебя. Мол, найдите мне этого гениального молодого человека, что придумал, как сделать из асинхронной машины автономный генератор! Мол, у тебя ключ к решению проблемы электрификации города!

— Так уж и ключ! Преувеличивает Аркадий Павлович. Всего лишь показал ему, как можно добиться автогенерации асинхронного двигателя, ведь электрические машины обратимы. Генератор из асинхронного двигателя не очень удобен. Во-первых, возможен срыв генерации, при перегрузке. Во-вторых, нужна стартовая намагниченность ротора асинхронного двигателя, используемого в качестве генератора. Если же её нет, то и генерации не будет. И, при срыве генерации из-за перегрузки, ротор размагничивается.

Ещё генератор на базе асинхронного двигателя требует конденсаторов, без них генерации не будет. Если для генератора на базе маломощного двигателя проблем нет, то мощный генератор требует уже целых батарей конденсаторов для получения тока частотой пятьдесят герц.

— Матвей, ты это, Аркадию Павловичу, скажи.

— Ладно, завтра зайду. Не получилось у меня в институт, что на месте бывшего киевского университета организован, поступить. Так что завтра утром я свободен. КФХМИ же, — военное учреждение, человеку «с улицы», без одобрения партии, хода туда нет.

— Так ты в физико-химико-математическом хотел учиться? Зря. Он же «режимный»! А студентов учат в институте народного образования. В другом здании бывшего киевского университета расположен.

— А… Вот как! Я-то думал, что КФХМИ образовательно-исследовательский институт. Матвей заметно повеселел.

— Слышишь, Макаров? Вспомни, раз ты мою биографию читал, с кем я тут, в Киеве, науки учил?

— Действительно, упущение с моей стороны! — раздосадовано отреагировал Макаров. Как я мог забыть о Тартаковском! О других!

— Тартаковский? Кто это?

— Руководитель киевского студенческого кружка любителей мироведения.

— Ребята, прошу вас, с лампами обращайтесь осторожно, — предупредил Бронштейнов завхоз. Ламп у нас мало, они ещё с царских времён на складе хранились. Повезло — не разбили их во время Гражданской. Лампы дорогие, и стоимость каждой разбитой лампы я вычту из вашей зарплаты.

— Товарищ, не беспокойтесь. Мы не какие-то там «жопорукие ламеры», — отреагировал Матвей. Отнесёмся к дефицитному прибору со всем почтением. Ну а если всё же случиться инцидент, то, чему быть, тому не миновать. Хотя я уверен, что ни одной разбитой лампы по нашей вине вы не увидите, а вот неисправные, с заводским дефектом — увы, могут обнаружиться. Ведь гарантийный срок у них уже вышел?