— И смысл? Одного приёма для драки мало! — скептически возразил Бронштен.

— Брюс Ли, известный боец и киноактёр, как то раз сказал:

— Я не опасаюсь бойца, знающего тысячу приёмов. Я опасаюсь бойца тысячу раз повторившего один приём! — парировал Макаров. Это приём позволяет уклониться от удара противника и использовать его энергию движения. Вот и будем его доводить до совершенства. Учитывая практически поголовную «боевую» неграммотность нынешнего населения, этого будет достаточно, чтобы сойти за неплохого рукопашника.

— Ладно, посмотрим, согласился Бронштейн.

Закончив тренировку, Матвей посмотрел на Островского, и увидел, что тот выбрался из своего спального мешка и с интересом наблюдает за ним.

— Что это за гимнастика такая чудная?

— Пытаюсь изобрести приём борьбы, специально «заточенный» под «щуплого» студиозиуса.

— А… Не проще ли изучить приёмы обычной кулачной борьбы?

— Может быть, не буду спорить. Но проверить мой «самодельный» приёмчик не помешает. Вот разучу его как следует, и сравним, чья борьба лучше.

— Хорошо! Островский явно заинтересовался.

Последующий час путешественники потратили на то, чтобы установить в обнаруженном далее по дороге затоне сетку на рыбу. Проверили свои велосипеды, а затем занялись сбором топлива для костра. Что, учитывая практически полное отсутствие деревьев в округе, окзалось непросто.

Матвей нарубил собственноручно выкованным во время экспериментов по получению стали «мачете» хмызняка — прутьев кустов, росших на берегу. Николай же собрал выброшенный на берег просохший плавник.

Провозившись ещё час, набрали топлива достаточно для костра.

Прутья, нарубленные Бронштейном гореть не хотели, даже несмотря на полив их триэтилалюминием — самовоспламеняющейся на воздухе жидкости, которую Матвей взял из химлаборатории взамен спичек. Несмотря на доменный жар, который давала эта жидкость, костёр из прутьев хмызняка отчаянно дымил, но разгораться не желал.

Островский, понаблюдав за мучениями Бронштейна, наконец не выдержал, и заявил:

— Давай я костёр разведу. Ты прутьев с живых кустов нарубил, и вблизи воды, они гореть, пока не просохнут, не будут.

Матвей, признав своё поражение, отошёл в сторону.

Островский приступил к делу со всем тщанием. Глядя на его уверенные действия, Макаров прокомментировал:

— Сразу видно заядлого рыбака. Костёр умеет разводить профессионально.

Действительно, Николай выбрав куски плавника посуше, настрогал из них щепы, а затем соорудил «шалаш», тщательно разместив топливо — самые сухие куски на нарубленную щепу, влажные — поверху, оставив щели для выхода дыма.

Капнув из кропилки с триэтилалюминием каплю огнеопасной жидкости на щепу, Николай с удовлетворением наблюдал за тем, как появившиеся языки пламени охватывают растопку.

— Учить, Матвей! Вот как надо костёр разводить!

— Чтож ты Макаров, так осрамился и меня осрамил? — возмущённо подумал Бронштейн. Костёр как разводить, не подсказал!

— Не стоит выходить за пределы имиджа «городского парня»!

Костёр весело трещал просохшими прутьями хмызняка, а довольные Матвей и Николай наворачивали запечённую в костре рыбу, преимущественно, крупную плотву, что попалась в сеть.

Позавтракав, отправились в путь.

Поездка растянулась почти на неделю. Островский, оказалось, захватил с собой тетрадь с лекциями и пару учебников. К учёбе он относился, по признанию Макарова, «не в пример ответственнее моих современников».

Именно попытки Островского постигнуть премудрости элементов электродинамики, что отобрал для изучения Бронштейн, и привели к любопытному разговору:

— Матвей, подойди, есть вопрос! — неожиданно позвал Бронштейна Николай.

— Что такое? В чём затруднения?

— Затруднений нет. Есть политические сомнения, — довольно неожиданно ответил Островский.

— Политический? Причём тут политика?! Ты же физматематику учишь! — непритворно удивился Бронштейн. Ему почудился смешок. Затем Макаров, чьё весёлое расположение духа Бронштейн ощутил как своё собственное, мысленно произнёс:

— Кажется я знаю, чем недоволен наш «пламенный марксист-ленинист», хе-хе!

— Вот скажи мне, что это за выражение?! — Островский показал на формулу для вычисления полного сопротивления переменному току.

— Формула подсчёта сопротивления в цепи переменного тока, — как бы не замечая подвоха, ответил Матвей.

— Хорошо, Островский заметно напрягся. Тогда такой вопрос. Смотри, вот формула для вычисления модуля комплексного числа, — указал он на строку в учебнике анализа. Видишь? Один в один совпадает!