– Он опять нас развел, Толян.

Бодрен заливисто засмеялся. Скромно пискнула в кулачок Купава.

– Зато не скучно.

И снова засмеялся.

– Заценил прикид, Войтик? Под мышками не жмет? – заботливо спросил Стас, поворачивая к нему голову. – А у тебя как, Толян? В самой поре? В гульфике не давит? Ах, да! Слово это новое и в здешних краях еще прописку не получило. Проще говоря, в ширинке. Или в проймах? Совсем запутался. Давно в ателье заходить не приходилось. Думаю, что согласятся обменять. Ты скажи, не стесняйся.

Толян поднял на него хмурый взгляд.

– Как я в таком прикиде в кусты буду бегать?

Но Стас уже потерял интерес к переодеванию.

– Серый ты человек, Толян. Как все, ногами, – рассеянно ответил он.

– Так ширинки же нет. Пока шнурки развязываешь, не только… но и…

Купава густо покраснела.

– Это дело пятое. Игнорируй. Не обращай внимания. Приспичит, сообразишь. На худой конец, через щели выбежит. Вон их сколько. Наверное, с изъяном подсунули.

– А если не худой?

– Конец?

– Случай…

– Ох, и зануда ты, Толян. Знал бы, Веселину подарил, – Стас обиделся и надолго замолчал.

Войтик с Толяном, ворочаясь в железе, с ненавистью разглядывали бронированный наряд.

– Войтик, а если под пиджак муравей заползет или другая сволочь, как я поцарапаюсь? – в глазах ужас, голос дрожит… – Он же, паразит, если до смерти не закусает, так защекочет.

– Чтобы тебя оглодать, жизни не хватит… – хмуро отозвался Войтик. – Вождя попроси. Он поскребет.

Стоят, как два железных монумента, терпеливо ждут своей участи.

– Войтик, изобрази Темного… И ты, Толян. Орки в вас родню все равно не признают. Мовы не разумеете.

Войтик поднатужился и вылупил глаза. Толян, как мог, наморщил лоб.

– Может и поверят, – неуверенно протянул он. – Хотя высоким искусством перевоплощения здесь и не пахнет. А не поверят, им же хуже. Бодри, а ты как считаешь?

– Командир, зачем нам вся эта ботва? – осторожно заикнулся Толян, не давая ответить принцу. – Или можно переодеваться?

– Ни в коем разе! – Стас встрепенулся и в испуге поднял руки вверх. – Спешить надо. Отстаем от графика. А так, как идем, до кошкиного говенья не поспеем. Поволокете нас к горам, как коров на веревочке.

– А если остановят?

– Вы же темные. Можете для пущей важности штук пять орков в помощь взять.

– Зачем?

– Для убедительности. Когда надо будет, отстанут…

– А если не захотят?

– Убедите. Доводы у вас веские. В латных рукавицах не помещаются. Я бы и сам охотно поверил, когда бы показали такие доводы.

Кажется в их мозгах наступило просветление.

– Рискованно, Слав, – прошептал эльф.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Правда, Толян? – на лице появилась довольная улыбка.

– Шампусика за жабры плеснуть – святое дело. Кайф! – мечтательно припомнил Толян. – Особенно с похмела. У меня такое было. Хлоп, и как огурчик! Можно и из горла. Сработает быстрее.

– Толян, не расслабляй коллектив аморальными воспоминаниями из своего темного криминального прошлого, – цинично прервал его восклицания Стас. – С диспозицией определились, тогда вперед!

– И с песней?

– Песню отставить. Неправильно поймут.

Толян глубоко задумался, о чем можно было догадаться по тугой складе на лбу и остановившемуся взгляду. Потом взгляд приобрел обычное выражение, и он повернулся к эльфу.

– А может, колданешь, Бодри? Ты же эльф. А не какой-то там… Не кот чихнул. – Покрутил рукой над головой в поисках подходящего определения и, решив, что и так все ясней ясного, с надеждой повторил. – Колданешь?

Эльф виновато потупил взгляд.

– Извини, побратим. Не получится. В том мире, может, и получилось бы, хотя эльфы почти утратили свои магические способности вместе с заклинаниями. Эльфийский плащ, способность залечивать раны да несколько простеньких заклинаний – вот все, что осталось у меня от прошлой жизни. Но здесь даже пытаться не буду.

И театрализованное представление началось.

– А не поторопились мы, Слав?

– Самое время. Селения стоят так близко, что камнем добросить можно. Удача рано или поздно все равно бы изменила нам. Она бабенка своенравная, капризная. Полагаться на нее нельзя. Приходилось не раз сталкиваться на тесных жизненных дорожках. Зажмут, и мокрого места не останется. Нам бы еще пару суток продержаться, а там…

На лице появилось благостное выражение.

Через первое селение прошли без приключений.