– Так утром же выходим! – изумился Веселин, поражаясь его забывчивости. – Ушел уже.

Стас понятливо покачал головой.

– Везучий, дьявол! – с завистью пробормотал Груздень и с надеждой повернулся к Стасу. – Командир, а может, не будем ждать, пока орки на нас навалятся? Ну их бесу. Ударим первыми…

Стас замотал головой.

– И не думай, Груздень. По численности они превосходят нас раз в десять. А может, и того больше. Мне в прошлый визит считать было некогда. Одним куражом такую армию не возьмешь. Но не это главное. Не хуже меня знаешь, что прежде нужно узнать где, чего и сколько. Броды, переправы. Плавсредства… А мне делать нечего будет во время прогулки. Вот я и посмотрю. Хорошо бы без войны обойтись. Дел много, и на глупости времени нет.

– Командир прав, Груздень, – хмуро поддержал Стаса Зорень. – Если, и правда, на той стороне есть кто-то, кого мы еще не видели, то он, как и Слав доргов, нас даже до реки не допустит…

– Размажет по берегу, – согласился Толян, совсем неучтиво перебив Зореня.

– Или командир их… – Груздень не собирался уступать.

– А мы опять рядом постоим? Или за его спину спрячемся? Слуга покорный! Не ерепенься, Груздень. Командир, как всегда, прав, – хмуро проворчал Леха, берясь за чарку. – Пусть прогуляется, если ему втемяшилось в голову. Грусть-тоску развеет. Посошок на дорожку?

– Хоть одна свежая мысль за весь вечер…

Помолчали.

– Стас, и все-таки, что ты думаешь по этому поводу?

Стас ответил не сразу. Долго крутил чарку между пальцами, о чем-то думая, что-то прикидывая.

– Не знаю, Леша. Я же простой советский офицер. И подобные эмпиреи не для моего ума. Я кое-что понимаю в физике, астрономии… Но в этом? Нужны лаборатории, дорогостоящие и многосложные анализы. Я уже говорил, что мы столкнулись с цивилизацией, шагающей иным, отличным от нас путем.

– И все-таки… Только не прикидывайся сироткой. Слава богу, за годы работы с тобой я хорошо узнал, что за штука от ружья Станислав Волков. И что он умеет.

– Ну, хорошо. Но все это только догадки. Это могут быть генные мутации. Или вирусы. При чем не сами по себе.

– Но это же…

– Вот именно. Только догадки.

– Или загадки.

– Может быть, все может быть. И оставим эту тему. Не люблю гадать на кофейной гуще. Поживем, увидим.

Глава 2

Стаса разбудило ржание лошадей и сдержанный рокот Войтика. Накинул черную повязку на глаза, сунул ноги в мокасины.

– Все царство небесное проспишь, барышня. Проснись, красавица, проснись… – шутливо продекламировал он нараспев застрявшие со школьной поры в памяти строчки.

С легким шелестом полетела прочь легкая меховая накидка, и Купава, бодрая и свежая, легко прыгнула на ноги. Пахнуло теплом женского тела. И Стас, в который уж раз, пожалел, что навсегда лишен возможности видеть это юное, налитое молодой силой и жадной женской прелестью, тело. Неистовое в бою и ненасытное в любви.

Опустил голову, прислушался к шороху одежды и едва слышному звону оружия.

– Я готова, мой вождь…

– Купава… – с укоризной выговорил Стас.

– Прости, Слав, – виновато отозвалась Купава. Провела мягкой ладонью по щеке, коснулась ее губами. – Но для меня это, как имя. Больше чем имя.

Стас прижал ее к себе, как ребенка, погладил по спине.

– Сейчас бы чашечку кофе и сигарету, – с легким вздохом подумал он и отстранил от себя притихшую от неожиданной ласки девушку.

Лобастый хмуро поглядывал на них своими желтыми немигающими глазами от полога шатра и глухо ворчал, выражая тем самым явное осуждение.

– Не ревнуй, Старый. Я тебя тоже люблю.

За пологом уже слышны голоса воевод.

– Славной охоты и нам всем, Старый. Веди стаю. – И наклоняясь к волку, дунул в ноздри и опустил ладонь на широкую тяжелую голову. – А то, может, здесь остаться хочешь? Тепло и сытно.

Волк сердито щелкнул зубами и мотнул головой, высвобождаясь из под его руки.

– Ну, то-то же… – удовлетворенно проговорил Стас и негромко, но властно рыкнул в волчье ухо.

Лобастый одним прыжком вылетел из шатра, замер на широко расставленных ногах, низко опустив голову и обводя суровым взглядом стаю. Вздернул верхнюю губу, обнажив крепкие белые зубы и, не издав ни звука, неторопливой рысью направился прочь от шатра. Стая гуськом потянулась вслед за ним.

Груздень, тяжелый, как скала, проводил их завистливым взглядом и со вздохом повернулся туда, где лежал разрушенный им Казторан.

Леха, злой и хмурый, исподлобья смотрел на Стаса и счастливую Купаву.

Зорень, забыв о коняжеском чине, по-мужицки скреб в собственной потылице.

Войтик озабоченно поглядывал на восток, где уже нагло и бесстыже выглядывал из-за леса краешек солнца.

Веселин щурился на солнце и щедро всем улыбался.

Толян уютно и вальяжно развалился в седле, как на сидении забытого «Джипаря» и старался не встречаться взглядом с Грузднем, явно обиженным за его новую измену. Без сожаления променял Толян и «Джипарь», и шикарную косуху, и дорогущие джинсы на волю вольную и средневековое счастье в моднявой волчовке. Только тяжеленный «голтяк» на шее да увесистая «гайка» на пальце остались от прежней жизни. Подрагивают от нетерпения ноздри, впитывая утренние запахи. Жадно горят глаза, останавливаясь на дороге, убегающей к реке… И каблуки вот-вот готовы ахнуть в лошадиные бока, посылая его с места в галоп.