– Несколько часов точно!
– голос ее опять дрогнул. Попыталась присмотреться к ней, но в темноте было плохо видно. Поползла к ней. При попытке встать свалилась на пол.

– Тебе не нужно на это смотреть!
– крикнула она и попыталась меня оттолкнуть.

Она лежала, опираясь на стену, белая футболка в которой она спала, была в крови, на бедрах царапины и синяки, лицо, опухшее от синяков, в глазах столько боли и желания умереть, что мне стало больно просто смотреть в них.

– Господи, Абби!
– я хотела ее обнять, но она вся как-будто застыла. Я опустила руки.
– Я не причиню тебе вреда Абби.

– Я знаю Лейла, просто у меня болит все. Не нужно трогать тело. Пусть отдохнет...-прошептала она и слезы покатились по ее лицо.

Дикая ярость придала мне сил, и адреналин заполнил кровь. Я встала и полетела на дверь, которую заметила, когда ползла к Абби. Я начала по ней барабанить и стучать ногами!

– Блять! ты за*ла тарабанить! Успокойся сучка иначе я опять оприходую твою подружку!
– сказал человек в маске, когда дверь открылась. Я не долго думая кинулась на него и успела хорошенько дать ему по печени.
– Ах, ты блядь!

Меня швырнули о стену. Почувствовала, как он ударил ногой в живот, потом еще раз, и снова. Боли не было, начала кашлять кровью.

– Успокойся. Ты должен позвонить ему!
– сказал второй голос. Я уже почти отключилась, когда услышала в телефоне голос Дамира.

– Дамир!!!!!!- я из-за всех сил закричала. Но мой крик оборвался, когда меня снова впечатали в стену.

– Тащи эту суку в комнату и вторую не забудь. Мы можем поразвлечься...- говоривший ушел, а второй потащил меня куда-то. Сзади услышала крик Абби.

– Не трогайте ее, делайте со мной все, что хотите. Она здесь не причем!
– смогла я сказать и опять закашлялась кровью.

– Тебя мы бережём для хозяина. А ее не жалко!
– гаркнул этот мудак. Попыталась лягнуть его ногой, но на это сил уже не хватило. Тупая ноющая боль была во всем теле. Что происходит. Почему у меня так болит снизу живота? Хотелось кричать, но я не дам им услышать мою слабость больше. Никогда...

Мы находились в какой-то старой обветшалой комнате, горела только одна лампочка и в комнате был полумрак...их там было пятеро. Четыре здоровых мужика и одни, похоже, их главный, среднего роста и телосложения. Все никак не могла вспомнить на кого он похож....

Меня кинули на кровать и схватили за руки. А потом оглушительная боль! Я заорала от дикой боли.

– Не нужно!
– закричала Абби и бросилась ко мне, но ей не дали. Какой-то мудак схватил ее и кинул на стоящий возле замурованного окна стол.

– Заткнись сука!
– она пыталась брыкаться и кричать, но он закрыл ей рот ладонью, а второй задрал окровавленную футболку. Я видела дикий ужас в ее глазах, но боль затопила сознание настолько сильно, что сознание начало уплывать. Она смотрела в мои глаза, а я в ее. И мы обе понимали, что если нас не спасут мы убьем себя сами.

– Ну, нет! Тварь! Ты будешь смотреть, как ее нажаривают моя ребятки!
– сказал главарь и молоток опустился на мои пальцы. Снова обжигающая боль, разум прояснился моментально. Я закричала, и горячие слезы опять покатились по щекам. В этот момент бугай вонзился своим членом в Абби, она закричала в его ладонь. Забарабанила руками по его спине. Глаза полные боли и страха начали плакать.

Я не знаю, остались у меня на руках пальцы без нескольких переломов и сколько времени это все длилось. Но, похоже, мы справились, что значит остались живы. Абби лежала на столе и не двигалась, она не кричала и не плакала, просто молча смотрела в потолок. Я собрала все силы и попыталась встать, но ноги подкосились.

Когда смогла доползти до стола и стащить оттуда Абби прошло минут двадцать. Сил не осталась совершенно.

Я молча положила ее на свои коленки и обняла и только после этого она позволила себе заплакать.

Их главарь сказал, что завтра они может, и добьют нас, но это не точно. А значит, я сама грохну либо его, либо нас.

Мы сидели на полу и плакали. Молча. Слов чтоб передать всю боль, что поедала сердце и тело нет в нашем языке и в во всем мире.

– Убей меня прошу тебя!
– безмолвно прошептала она одними губами.

– Пока еще рано Абби. Нам приедятся еще подождать пару часов.

Своими руками я ее убить не смогу и себя тоже. Сил не хватит. А вот отобрать пистолет я смогу и убить нас троих тоже...

Мы сидели эти часы как в бреду. Абби лежала на моих коленях то, просыпаясь, то снова засыпая, хотя сложно назвать ее плачь и стоны сном, разве что мукой. Бесконечной агонией, которая останется в ее памяти навсегда...Она звала брата, просила не отпускать...Больно было видеть ее такой сломленной и убитой.