И пока они ходили по рядам, мужчина совершенно потерял надежду понять, почему именно тот фрукт плохой, а тот хороший. Да и надо ему это было? Если только отвлечься от Синицына, который уже в газетах засветился.

На всю страну раструбил о своих делах. 'Добрых' делах.

Клоун.

И когда Ира внезапно исчезла с его поля зрения, Серёжа разозлился ещё больше. Ну, вот куда она опять ушла?

Чёрте что, а не день!

– Прошу прощения, - внезапно произнёс кто-то рядом.

Сергей отвлёкся от бессмысленного разглядывания полок и увидел, как какой-то мужчина держит Иру за руку.

– Ой, да ничего страшного, - отмахнулась Ира свободной рукой, отчего волосы заскользили по плечу.

– Но, из-за меня вы чуть не упали, - продолжал распинаться мужик, не отпуская её.

Внезапно появилось желание сбросить всё раздражение, накопившееся за день. И желание было таким огромным, что руки зачесались.

Вырвав ладонь женщины и прищурившись, посмотрев на мужчину, Сергей, молча, толкнул тележку в сторону.

Идиотский день.

Глава шестнадцатая

Размазанная тушь и порванная нить,

Я не могу секунды без него прожить.

Не выдержу опять, я буду ему звонить,

Я не могу секунды без него прожить.

(Глюкоза - возьми меня за руку)

Четверг наступил неожиданно. Совсем. Казалось вот они приехали из магазина в субботу, а уже четверг.

Как бы Ире не хотелось остановить время, но оно всё равно идёт. Она закрывала глаза, пытаясь успокоится, когда понимала, что один день, который приближал её к отъезду, начинался.

У неё снова всё валилось из рук. Серёжа опять уехал рано утром, не разбудив. А она... Она не смогла ему сказать, что скоро уедет. Уедет обратно. Домой, где её ждёт семья и... и всё прекратится.

Не будет больше совместных ужинов, не будет беззаботных разговоров. Ничего не будет! Вообще ничего!

Это ведь неправильно. Неправильно так отчаянно хотеть остаться с ним в одном городе. Просто с ним. Рядом. Вдвоём.

Это ведь неправильно! Не должно так быть! Не должно!

Ира поставила локти на стол и опустила на сложенные руки тяжёлую голову. Слёзы потекли из глаз. Внезапно. Она даже не успела их остановить.

За дверью кабинета звучали голоса нового персонала их ресторана. Кто-то мог заглянуть к ней в кабинет и увидеть директора в таком не подобающем состоянии. Но, Ира не могла заглушить всё то, что так пылало внутри. Не могла, а ведь нужно было, пока не поздно. Хотя и так уже поздно.

Она ведь всё прекрасно понимала. Так ведь не должно быть. Она даже, когда муж уезжал в командировки так не реагировала. А сейчас, в эту самую минуту осознавала, что не представляет, как жить дальше.

Как же пафосно звучит, но ведь оно на самом деле так.

Ещё с субботы Серёжа приходил домой хмурый. Ничего не рассказывал, только с ней разговаривал на посторонние темы, а сам о другом думал. Он и с ней был, и в то же время далеко.

А она совсем терялась, видя как он смотрит в сторону, в окно, в телевизор, не важно, она просто терялась. Не могла даже подумать, что не сможет вот так вот спокойно посмотреть на его профиль. Что не заснёт больше рядом с ним и...и от этого так больно становилось, что приходилось кулаки до боли сжимать, что бы не разреветься в голос от этой боли. Сердце иногда замирало, не зная как дальше биться, и дыхание сбивалось.

Почему же так тяжёло дышать? Чёрт! Почему?

Рядом завибрировал телефон, но Ира даже не подняла голову, что бы узнать, кто звонит.

А он вибрировал, вибрировал, вибрировал... А она понимала всё, что чувствовала внутри себя. Понимала с большой ясностью, но не торопилась озвучивать это в мыслях, потому что знала - не вернуть всё после всего, что произошло. А пока существовала маленькая надежда, что сможет хоть немного забыть. Хотя бы его взгляд, губы, руки, ухмылку... Наверное, глупо в это было верить, но не могла она по другому.

И даже по дороге домой, когда приходилось сжимать руль в несколько раз сильнее от того, что пальцы дрожали, Ира дышать не могла. Душа разрывалась. Болела. Беспокоила. Не давая успокоиться. А ей это следовало бы сделать. Скоро приедет Серёжа и... и она попытается не думать, что в субботу ей предстоит уезжать.

В тёмных комнатах квартиры стояла тишина, и Ира не знала, то ли ей плакать, то ли радоваться. Буквально свалилась на пуфик в тёмном коридоре и уставилась на ключи, про которые даже ни разу не задумалась, а сейчас понимала, что никогда больше не подержит их в руках. А будет держать другие. От квартиры, в которой прожила двадцать с лишним лет.