Его рот выпускает мой сосок со щелчком, и он бормочет:

– Ты такая влажная.

Не тратя время впустую, он стаскивает мои трусики. Быстро избавляется от джинсов и боксеров.

– Ты хочешь этот леденец?

Мои глаза резко открываются, и я встречаю его жаркий взгляд. Черт, нет.

Улыбка, которая появляется на его лице, великолепна. Определенно прекрасна.

– Встань на четвереньки. Лицом в изножье кровати.

Едва дыша, я быстро встаю на четвереньки. Подползаю, чтобы встать в изножье кровати. И мое сердце пропускает удар. Я вижу себя. Вижу голого, стройного, возбужденного Марко.

Перед нами стоит зеркало во всю стену. Мое раскрашенное лицо и ошеломленный, пристальный взгляд встречается в зеркале с взглядом Марко.

Мы выглядим дикими. Почти люди. Похожи на пару животных. Он ухмыляется.

Я закусываю губу, чтобы сдержать хныканье. Голова кружится. Комната становится размытой. Внезапно появляется кадр: Ари смотрит в лицо Марселю и приветствует меня. Моя грудь сжимается. Марко занимает место позади меня. Наклоняется и его пальцы слегка задевают мою щелку.

Мои картинки крутятся. Другой кадр. Марсель на коленях вымаливает прощение.

Отражение в зеркале показывает Марко, который берет свой член. Кончик его члена прикасается к моему входу. Он трется об меня вверх и вниз, покрывая себя моим возбуждением.

Удовольствие набрасывается на меня. Мое сердце останавливается.

Давление растет в ушах, когда заключительный кадр вспыхивает прямо перед моими глазами. Дрожащее тело Марселя. Конеко, проникающий сквозь его горло. Без предупреждения, Марко резко толкается в меня. Когда моя девственная плева рвется, я поднимаю голову к потолку и громко кричу, боль яростно пульсирует между моими ногами.

Марко замирает.

Тяжело дыша, я опускаю голову и открываю глаза, чтобы посмотреть туда, где мы соединяемся.

Осторожно выходя из меня, он протягивает руку, чтобы погладить мою киску. На мгновение мой мозг дурачит меня, когда я смотрю в зеркало. Вместо лица Марко там отражается лицо Марселя.

С лицом Марселя и телом Марко, голос последнего заполняет комнату.

– Ты позволяешь мне пометить себя. Настала моя очередь быть помеченным.

Вытягивая руку, он мажет мою девственную кровь на лицо Марселя, покрывая обе щеки.

Мой сердечный ритм ускоряется, так сильно, что я чувствую, как теряю сознание. Мое тело дрожит. Я начинаю потеть. Я напугана.

Рука Марко поднимается к губам Марселя, Марсель высовывает язык и пробует меня на вкус. И именно в этот момент я просыпаюсь.

Глава 9

Я просыпаюсь на кровати, задыхаясь, с трудом соображая, грудь тяжело вздымается. С широко открытыми глазами я сажусь и качаю головой, напрасно пытаясь очистить ее. Что, мать вашу, это за сон такой?

Сон? Больше похоже на кошмар.

Сжимая простынь у груди, я сижу, дрожа, и ожидаю, когда успокоюсь. Провожу рукой вниз по влажному лицу и качаю головой еще раз. Правда. Что это за слишком нежный секс был в этом сне?

***

Сад позвал меня в тот момент, как только я проснулась во второй раз этим утром. После психо-сна прошлой ночью, я дергалась и ворочалась, пока мой разум не устал бороться с утомленным телом, и я вновь уснула. Это был беспокойный сон, но хоть какой-то.

И все равно сегодня я чувствую себя, будто по мне проехал автобус. Потом остановился и дал задний ход.

Когда я проснулась во второй раз, было уже десять утра. Слишком поздно, чтобы помогать на кухне, слишком поздно, чтобы взять хоть какую-нибудь обязанность на день. А сад всегда нуждался в заботе. И вот поэтому я любила его.

Он нуждался во мне так же, как и я нуждалась в нем. Я обеспечиваю ему заботу и уход, а он обеспечивает мне место, чтобы сбежать от действительности.

Собрав весь спелый урожай с овощной грядки, я решаю, что пришла пора прополоть ее. Одна из моих самых нелюбимых работ в саду. Но, увы, это нужно делать, и если кто-нибудь еще близко приближается к моему саду, я начинаю нервничать.

Боб поймал меня утром, когда я выходила. Он пил кофе на кухне, когда я пришла туда найти хлеб, чтобы пожевать, прежде чем начать свой рабочий день. Как только он увидел меня, на его лице появилась гордость за меня.

Я заметила это, и это было мило. Это было приятно.

Я потеряла это выражение его лица на два последних года, и будь я проклята, если потеряю его вновь.

Улыбаясь, я отрезала кусочек хлеба и наполовину наполнила чашку кофе. Боб наблюдал, как я положила 3 кусочка сахара и сливки. Он сморщился, хотя и улыбался, и спросил: