О, Боже мой. Я понятия не имею, куда ведет этот разговор, но мне не нравится это. Я шиплю:

– Френки!

Она пожимает плечами, а Боб поворачивается ко мне, выглядя шокированным:

– Это правда, Кэт?

Все еще смотря на Френки, я усмехаюсь:

– Смотря о чем ты.

Боб нерешительно спрашивает:

– С Джеймсом?

О, блин.

Я не слышала это имя больше двух лет.

Лицо Френки бледнеет, когда она поворачивается ко мне:

– Извини, я просто пошутила. Я не знала, что он... – Боб перебивает ее, когда шепчет: – Это было с Джеймсом?

Френки обнимает меня за плечи, утешая.

Мысли о Джеймсе вызывают шквал эмоций, которые курсируют в моей голове. Гнев. Печаль. Горе. Гнев. В основном гнев. Хотя я не уверена, на кого нацелен этот гнев.

Френки откашливается, прежде чем заявляет:

– Я просто пошутила, Боб. Кэт не была ни с кем... не в библейском смысле.

Никто ничего не говорит, так что…

Френки добавляет:

– Иногда, я не знаю, когда придержать шуточки. Извините... оба, – я принимаю ее извинения легким толчком головы в ее плечо.

Боб откашливается:

– Я не должен был вспоминать о нем. Извини, Кэт. Я должен был понять, что она шутит.

Воспоминания, кажется, появляются, откуда ни возьмись. Я уставилась на ножку стола.

Встревоженное:

– Кэт?

Потом отдаленное:

– Кэт?

Джеймс улыбается мне и хмурится, не веря:

– Для меня? Правда? – я подаю ему обернутый подарок, улыбаясь: – С днем рождения.

Он наклоняется ко мне, прижимается нежным поцелуем к моим губам. И это великолепно. Я люблю его поцелуи.

Его светло-каштановые волосы вьются у ушей, карие глаза морщатся в уголках, когда он улыбается, прямые белые зубы блестят.

– Тебе не нужно было ничего дарить мне, Кэт.

Моя шестнадцатилетняя сущность краснеет.

– Двадцать один – это рубеж. Это важный день рождения. Конечно, тебе нужен был подарок,– его лицо становится сердитым, затем печальным.

Он нежно прижимается своим лбом к моему и шепчет:

– Я не заслуживаю тебя, – мои глаза закрываются в блаженстве.

Я шепчу в ответ:

– Я люблю тебя, Джеймс.

Я возвращаюсь в реальность.

Резкое:

– Что? – вылетает из моего рта. Боб и Френки оба смотрят на меня.

Боб тихо говорит:

– Извини, детка. Я не должен был вспоминать его. Это было давно, – я киваю, соглашаясь. Это было давно.

Он прокашливается и затем улыбается:

– Итак, зачем ты мчалась сюда быстрее, чем демон, вылетающий из ада? – я почти забыла. Легкая улыбочка играет на моих губах.

К черту Джеймса. Вот мой шанс доказать самой себе.

Я с трудом сглатываю. Не уверена, как это примут:

– Я…ух... Мне нужен допуск в Мираж.

Молчание.

По-прежнему молчание.

Я рискую взглянуть на Боба, который с любопытством смотрит на меня сквозь прищуренные глаза. Он осторожно спрашивает:

– Зачем тебе допуск в Мираж?

Встаю прямее, чем деревянная доска, нацепляю лучшую рабочую мину и заявляю:

– Я иду на задание сегодня вместе с Ари. Мне нужен допуск в Мираж, чтобы приготовиться.

Френки открывает от удивления рот. За ее глазами я вижу, как работает ее мозг со скоростью мили в минуту. Наконец, она с трепетом шепчет:

– Это круто.

Я согласна. Это, правда, так.

Боб смотрит внимательно на меня, в меня:

– Ты готова для этого?

Я тут же отвечаю:

– Да.

Он хлопает рукой по лицу, выглядя встревоженным:

– Если это из-за того, что произошло вчера на тренировке... – я перебиваю его, говоря решительно:

– Я готова, Боб. Правда. Я готова.

Френки сильнее прижимает меня к себе. Молчаливая демонстрация поддержки.

Выражение лица Боба беспокоит меня. Ему нелегко дается верить в меня. Он, видимо, мысленно спорит с собой. Френки предлагает:

– Боб, если ты волнуешься. Я могу тоже пойти.

Я закатываю глаза, пожимая плечами в ее объятиях:

– Мне не нужна гребаная нянька, Френки.

Она поднимает руки, сдаваясь, и немедленно отвечает:

– Я не это имела в виду.

Мой пристальный взгляд изучает ее: