Он взял мальчика под руку и отвел его в сторону.

— Тебе лучше убраться отсюда подальше, — участливо сказал он.

— А что они могут со мной сделать? — спросил мальчик. — Что они могут со мной сделать, если узнают, что я его сын?

— Они, надеюсь, не причинят тебе вреда, ребенку, которому… сколько тебе лет? — Девять, сэр.

— Девять! И у матери на руках еще двое.

— Они у нас все отобрали…

Сэр Ричард кивнул.

— Но не потому, что на владения твоего отца кто-то позарился. Это сделано, чтобы удовлетворить народ. Кто знает…

Он оценивающе посмотрел на мальчика, но быстро отвел взгляд.

— Выходит, что люди ненавидят моего отца? — недоверчиво спросил он.

— Мой мальчик, у королей всегда есть на ком отыграться. Когда король совершает то, что не нравится его подданным, тогда это вина политиков, а на свой счет он записывает только то, что им нравится. Эти люди извергают проклятия против покойного короля. Твой отец и сэр Ричард Эмпсон — козлы отпущения.

Мальчик сжал кулачки.

— Быть козлом отпущения! Мне это не по душе. Я стану мужчиной… и властителем!

И вдруг он заплакал, а сэр Ричард смотрел, как по его щекам катятся слезы, и молчал. Сэр Ричард понимал, что это нормально. Он просто шел рядом какое-то время, потом произнес:

— Ты должен пойти со мной. Нет, нет, не волнуйся. Я видел твою мать. Я предупредил ее, что разыщу тебя и возьму к себе домой.

Они подошли к берегу реки, где их ждал баркас, и, пока они медленно плыли вверх по течению, всхлипывания, сотрясающие маленькое тело, постепенно затихли.

Наконец они высадились и взобрались по потайным сходням, которые выходили прямо на лужайку перед домом сэра Ричарда.

Войдя в замок и переступив порог огромного зала, сэр Ричард крикнул:

— Джейн, где ты, дитя мое?

Девочка чуть младше Джона появилась на галерее и посмотрела вниз, туда, где располагался зал.

— Я привел тебе товарища, Джейн. Поди сюда.

Джейн величественно спустилась по огромной лестнице.

— Здравствуй, Джон, — сказала она, и мальчик, взглянув ей в лицо и заметив следы слез на ее щеках, понял, что она тоже оплакивала его отца, и почувствовал успокоение.

— Он много пережил сегодня, Джейн, — произнес сэр Ричард. — Нам следует позаботиться о нем.

Джейн остановилась возле мальчика и взяла его за руку.

Сэр Ричард наблюдал за ними. Рядом с маленькой Джейн ребенок скорее забудет крики черни на Тауэр-Хилл.

Наблюдая месяц за месяцем, как мужественно Джон Дадли превозмогает свое несчастье, сэр Ричард Гилфорд все больше видел в нем стойкость характера, присущую Эдмунду Дадли. Он восхищался мальчиком, чуя в нем скрытые амбиции, волю к победе, страстное желание вернуть Дадли их доброе имя. Сэр Ричард с радостью наблюдал, как между его дочерью и этим мальчиком крепла дружба, и его ничто не могло так порадовать, как тот факт, что Джон живет в его доме и воспитывается словно его собственный сын.

Для опальной семьи это было очень кстати, так как вдова сэра Эдмунда и ее дети были вынуждены искать покровительства знакомых и друзей, и леди Дадли только радовалась, что сэр Ричард принимает такое участие в ее сыне.

У сэра Ричарда вошло в привычку вести беседы с мальчиком, и однажды, когда они шли в Сити к Флит-Лейн, по Флит-Бридж и к Фикетс-Филдс, сэр Ричард снова заговорил с мальчиком об отце:

— Джон, твой отец был великим человеком. Когда ему было столько же, сколько тебе сейчас, он находился в едва ли лучшем положении.

— Нет, сэр, — сказал Джон. — Верно, что мой отец был сыном небогатого фермера, и стал сам не более чем судейским, но он происходил из рода лордов Дадли, а я — сын человека, которого называют предателем.

Сэр Ричард щелкнул пальцами.

— Его благородное происхождение никогда не было доказано, — ответил он, — и я думаю, что оно существовало только в воображении твоего отца.

В ответ мальчик зарделся, но сэр Ричард продолжал:

— Да, это оказалось достаточно ловким ходом. Дадли нуждался в аристократических предках, и он их себе нашел. Без сомнения, они сослужили ему неплохую службу. Но — это между нами, Джон, — человек заслуживает большего уважения, когда он взбирается вверх по лестнице с самой нижней ступеньки, чем если он начинает почти на последней.

Джон молчал, а сэр Ричард продолжал:

— Для нас сэр Эдмунд пусть будет сыном фермера и судейским, но при этом таким знатоком своей профессии, что сам король искал его помощи, и через него и его друга Эмпсона правил Англией.

Глаза мальчика заблестели.

— Простой сын фермера — и один из тех, кто правил Англией!

— Ну и чему это тебя должно научить? Только одному: как бы низко ты ни стоял, нет границ, границ тем высотам, на которые ты можешь взобраться. Подумай о короле. Хватит ли у него смелости оглянуться далеко в прошлое? Ведь всем известно, что его предок со стороны Тюдоров был сыном конюха и незаконнорожденным? Подумай, мой мальчик, подумай! Это считается изменой, поэтому я скажу шепотом. Дадли и Тюдор. Чем один лучше другого? Помни это. Помни всегда. Твой отец был очень честолюбив. Может, сейчас он с небес наблюдает за тобой, за своим старшим сыном. Может, он спрашивает себя: «Что мой сын будет делать в этом мире? Достигнет ли он тех же высот, что и я? Учтет ли мои ошибки? Горит ли у него внутри огонь, который сотворит из него великого человека?» Джон, я не сомневаюсь, что твой отец наблюдает за тобой с небес и молится за тебя, и верит.