Пока я наливал воду и включал, Руслан задумчиво смотрел в окно. И вот видимо что-то решив про себя продолжил:

– Я, конечно, поломался для приличия, но согласился сходить посмотреть - что там? Вот это и есть плохая новость, ведь напороться можем.

– И что, генерал тебя уговаривал?
– не поверил я. Остальное не так уж и важно, риск дело благородное.

– Хм... Сперва он приказывать пытался, но мы с Васильевым ему быстро объяснили, зачем в хлебе дырочки.

– И он сразу проникся?
– сомнение широким потоком перло наружу.

– Ты чего такой любопытный, а?

– Да интересно же...

– Да ничего интересного. Мы тут прикомандированные, типа со своими задачами... Ну и еще пару убойных аргументов. Тебе знать не нужно. Мал ты ысчо! Короче, решено с нами дружить! А я что, против что ли? Дело то хорошее замышляется, да и обязан будет этот фрукт нам. А это плюс... Я если честно и понтоваться бы не стал, но уж больно момент подходяший ништяков отхватить...

– Каких?
– хозяйственная натура Степаныча никак не могла пройти мимо такого сладкого слова - ништяки!

– Ну, тактическую связь нам не дадут. Нету! Хорошие рации дорогие, заразы. А хрень всякую, даром не надо, лучше без них... А вот новенькие броники будут. Операция то штурмовая - наверное. По крайней мере, генерал пусть так думает... И оружие все новое будет, достали уже расстрелянные "калаши". Новенькая СВД для Хана и ВСС Сашке...

– А может...

– Не может, - перебил меня Руслан, - ни "Валов", ни "Гроз" -нифига: рылом не вышли. Право слово, как за свое торговался. Правда, пяток ПБ отжать удалось, самые расстрелянные заменим. И все! Но и то хлеб...

Как раз закипел чайник, и я как самый молодой пошел изображать официанта. Странная у нас подобралась компания, чай пьем без сахара... Все трое! Ну, уж вкусы начальства я изучить успел. Сказал бы мне кто, еще год назад, что буду пить "Канди" и нахваливать, только пальцем бы покрутил у виска. Далеко не элитный сорт чая, но уж получше чем "Гита"... О, Господи, о чем рассуждаю? Я ведь даже названий таких не знал, все элитными чайками баловался...

Чертовщина какая-то, тут разговор о боевой операции! Меня, может, шлепнут через пару дней, а я о чае! Хотя, наверное, прав был философ, сказавший, что человек ко всему привыкает? Вот и меня уже не просто не напрягает, а радует возможность боя. Хотя мне кажется, что все дело в том: что не нужно тренироваться?Как говорят? Тяжело в учении легко в бою? Нет, нелегко. Нелегко потому что, вместе с тобой рискуют жизнью парни давно уже ставшие чем-то родным и близким - друзьями, братьями. Мне до сих пор, несмотря на прошедшее время, снится Тунгус. И я все так же не могу его донести, а он все шепчет: "Брось меня, брось". А я все тащу и тащу, и каждый раз: снова и снова, с моих плеч снимают холодный труп, я кричу и просыпаюсь...

– Егор, Егор! Мать твою! Ты чего? Мимо же льешь!

– Извини, Руслан, задумался...

– О чем?

– Да о задании.

– Врешь, ты о заданиях не с таким лицом думаешь. С огоньком, я б сказал!
– хохотнул капитан, вздернув кулак вверх.
– Что-то я последнее время мало тебя гоняю, раз опять сны снятся...
– с грустью прошептал он.

– Какие сны?
– пытаюсь улыбнуться.

– Не знаю. Но ты так стонешь, а то и орешь...

– Я?

– Эх, Егорка, а ты что думал, все с криком просыпаются, один ты молчишь как партизан? Так же как и остальные блажишь. Надо вас еще сильнее нагружать...

– Зачем? Не надо! Все нормально!
– перепугался я.
– Куда еще сильнее? Итак, ноги еле ворочаем.

– Когда вы реально устаете, то в казарме тишина как в склепе! А как не дожму вас, так: то один, то второй, мечетесь в бреду и стонете, стонете...

– Так все плохо? Мне же не всегда сны снятся...

– Вот именно: не снятся... Когда устаете.

Я только обреченно вздохнул. А что тут сделаешь? Я тоже замечал, когда, бывало, просыпался ночью, что многие парни мечутся во сне... Правда, такое бывает, только если спим в казарме.В поле: даже не всхрапнет никто. Это наверное от обстановки зависит, но я не психолог...

– Но ничего, Степаныч обещал вам "чаек" сварить, спать будете как младенцы. Ведь сваришь, Степаныч?

– Сварю, - кивнул тот.

– А что ж раньше-то не приготовил?
– удивляюсь такой нерасторопности.

– Дык, вас лечить надо, а не снотворным пичкать. А травки очень редкие нужны. И когда я говорю редкие, это значит, копец, какие редкие. Но, вроде, удалось достать: через пару недель привезут. Вот тогда и подлечим нервишки...

– И что, кошмары сниться перестанут?

– Нет, они видоизменятся.

– Э-э-э...

– Не заморачивайся, потом поймешь.

Помолчали, прихлебывая чай и думая каждый о своем.

– Руслан, а Витя то где?
– не с того, не с сего спросил Степаныч.

– Остался вопросы утрясти. Кстати, ты завтра возьми машину и дуй в город - к нему. Получишь амуницию и смотри, чтоб местные, хрень какую, не подсунули!

– Обижаешь!
– усмехнулся прапорщик.
– Там где эти подсовывальшики учились, там я преподавал! Не родился еще человек, который...