Султан схватил автоматы и, надевая на ходу разгрузку, помчался вверх по склону. Бегал он быстро, и через пару минут подъем сменился спуском. Голые ветви деревьев больно хлестали по лицу, норовя попасть по глазам. Султан лез напролом, заросли становились гуще. Он остановился, чтобы перевести дух и осмотреться. Кругом были серые склоны, усыпанные сухой бурой листвой, колючие ветки кустарников и могучие стволы вековых деревьев не давали ни малейшего укрытия с воздуха. Опять совсем рядом застрекотал вертолет. Султан понял, что незамеченным ему не уйти, да и слишком далеко от заветной дороги, на которую он надеялся выйти.

Он отдышался и, приметив еле заметную пастушью тропу, двинулся по ней. Идти стало легче, тропа становилась шире и отчетливее, Султан сменил шаг на бег. Вдали послышался лай собак, федералы гнали его, как зверя, взяв след. Вскоре лес закончился, и в широкой открытой ложбине показалась пара длинных сараев.

Над головой с шумом опять пролетел вертолет, обдав беглеца ветром. Султан что было силы побежал к ближайшему сараю. Заскочив внутрь, он остолбенел - его обдало резкой вонью свинарника. Он двинулся к выходу, но заметил, что на поляну выбежали несколько вооруженных людей в камуфляже. Было поздно. От отчаяния и злости Султан выстрелил несколько раз в первого попавшегося жирного хряка с грязными боками. Хряк, истово завизжав, повалился на бок и забился в предсмертных конвульсиях. Султан бросился к окошку и, дав несколько автоматных очередей, замер. Лоб его покрылся потом, ладони неприятно взмокли, сердце готово было выскочить из груди. Он перевел дыхание и вытер ладони о штаны.

– Султан, ты окружен, сдавайся, - послышался голос из мегафона.

– Не дождетесь, свиньи!
– Султан подкрался к окну, бросил гранату, крикнув что было силы: -Аллаху акбар!

Раздался взрыв, встревоженные свиньи заметались в своих загонах, испуганно захрюкав.

– Гадость, - крикнул Султан, пнув ногой одну из подвернувшихся свинок. Перепуганное животное, взвизгнув, шарахнулось в сторону.

– Султан, с тобой говорит полковник Шмаков, сдавайся или будешь уничтожен. В случае сопротивления у меня приказ командования живым тебя не брать, мать твою.

– Аллаху акбар, Аллах инша!
– заорал Султан и бросил еще одну гранату.

От взрыва сарай вздрогнул. Обезумевшие животные вырвались из своих загонов и с визгом бросились к выходу.

Султан прижался спиной к пыльной стене сарая и закрыл глаза. Шансов действительно не было: надо или сдаться - и тогда при помощи хороших адвокатов можно как-то выкрутиться, а затем скрыться за границей; или остаться умереть здесь, в этом грязном, вонючем сарае. Умереть в таком месте! Никогда не желал он себе такой смерти, но и сдаться этим кафирским неверным собакам ему казалось не менее унизительным.

– Султан, ты зря шалишь, последний раз повторяю, больше повторять не стану, сдавайся или будешь уничтожен на х...

– Да пошли вы, - прошипел Султан, вытирая со лба крупный пот. В руке он сжимал последнюю гранату.

Воцарилась пауза, видимо, ему давали время подумать; оставшиеся свиньи, глупо хрюкая, успокоились в своих загонах.

– Аллаху акбар, - крикнул Султан из последних сил.

Бросив гранату в окно, присел и зажал уши. Раздался взрыв, стены вздрогнули, с потолка посыпалась какая-то труха и песок прямо на голову и за шиворот, противно прилипая к взмокшей спине. Свиньи завизжали от ужаса и дико заметались в сарае, норовя его разнести.

Следующего взрыва Султан не слышал. Направленный выстрел из гранатомета разнес хлипкую стену в том месте, где он сидел, присев и зажав уши. Клубы дыма и пыли на несколько мгновений закрыли все вокруг от глаз наблюдающих. Сарай загорелся, несколько перепуганных насмерть животных с визгом побежали прочь.

Время остановилось, была вспышка и боль, свет померк, как выключают лампочку в темной комнате, и Султан понял, что стремительно падает вниз. Пол провалился под ногами, словно раскрылась огромная голодная пасть, жаждущая поглотить все его существо. Падение было столь быстрым, что послышался свист, постепенно переходящий в нарастающий гул и бешеный хохот, от которого, казалось, вот- вот разорвется голова. Невыносимо хотелось зацепиться за что-то, приостановить, хоть на мгновение, этот адский полет, это стремительное падение. Раздались крики и страшные стоны, жуткие чудовища с ревом вырвались и бросились на падающего Султана. Его несло в бездну, и бездне этой не было конца, ужас усиливался и овладевал им все сильнее и сильнее, его окружали мерзейшие твари, каких и представить было невозможно, они бросались на него, словно вгрызаясь в его чрево и заполняя все его нутро, как заполняют черви разлагающийся труп. Они ползли ему в рот, в глаза, в уши, и он не мог даже пошевелиться, чтобы как-то помешать этому чудовищному насилию.

Это был конец, настоящий конец. Навсегда. Кричать бесполезно, это было то самое место, где вечные крики сливаются в единую бессмысленную какофонию, где скрежет зубов и проклятия заполняют все призрачное пространство, наполненное страхом, одиночеством и забвением. Это место - древний мрачный Шеол, где больше нет выбора между добром и злом, где находятся те, кто уже сделал свой выбор.

Среди разорванных в куски туш свиней лежало несколько крупных и мелких фрагментов человеческого тела с грязными кроваво-черными обрывками одежды. От головы почти ничего не осталось, кроме лобной кости и глазницы с отвратительно вывалившимся глазом. Внутренности человека смешались с внутренностями нескольких погибших животных, обильно сдобренными фекалиями и навозом. Еще дымилась обгоревшая стена, и ветер разносил по окрестности чудовищное зловоние.

В тот же день все новостные каналы передавали сообщение об удачно завершившейся контртеррористической операции, в результате которой был уничтожен особо опасный международный террорист Руслан Мерзоев по кличке Султан.

21 ноября. Праздник Архистратига Божьего Михаила. Настя прилетела из Сингапура ноябрьским днем, когда в Москве выпал первый снег. Вот уже второй год как они с мужем и детьми уехали в Сингапурскую миссию, именно это изменило мужа и наладило их отношения, да и рождение сына, уже в Сингапуре, очень сильно повлияло на отца Сергия. Одним словом, Настя обрела наконец покой и мир. Ей и не верилось, что она могла жить столько времени в постоянном стрессе и на грани срыва. Теперь в ее жизни все было спокойно и размеренно. Отец Сергий нашел себя в миссионерстве и создании общины, полностью отдавшись этому важному делу.