– Настя, пойдем все вместе, - вмешался отец Сергий, - твоя уборка не убежит. Посмотри, какая погода за окном.

Настя взглянула в окно и только сейчас заметила разительную перемену в погоде. В ярко-голубом небе сияло червонным золотом настоящее солнце. Куда делись серые тучи и постоянно моросящий дождь? Такое впечатление, что их и не было всю прошедшую неделю. Деревья светились желто-оранжевыми красками, словно кто-то по мановению волшебной палочки нарядил их в роскошные платья.

– Надо же, золотая осень!
– воскликнула Настя, привычным движением поправив сползшие с переносицы очки и прищурив глаза, глядя на яркий свет из окна.

Теперь ей, конечно, хотелось на улицу. Как в детстве, идти по аллеям и загребать ботинками шелестящие под ногами листья, собирать гладкие, словно полированные, с тонким ароматом каштаны и набивать ими все карманы, так что они становились тяжелыми и оттопыренными.

– Мы пойдем в парк, во дворе делать нечего, - обрадовалась Настя, натягивая куртку. Девочки мгновенно подхватили ее слова и, взявшись за руки, закружили хоровод.

Они гуляли в парке все вместе. Плели огромные лохматые венки из кленовых листьев, собирали каштаны, набивая ими все карманы, бегали по лужайкам, загребая листья. Настя была счастлива. На миг она остановилась, любуясь мужем и детьми, которые в этом момент, громко смеясь, обсыпали себя листьями. Ей показалось, что это сон, сладкий счастливый сон.

Почему каждый день не приносит такую радость? Зачем все эти ссоры, обиды, бесконечные выяснения отношений? Эти мелкие трения, поджатые губы, секреты и непонятные дела, когда все так просто и легко? Вот так просто и легко гулять всем вместе в парке. В самом обычном парке, ближайшем к дому, и не надо ничего другого. От этой мысли повеяло грустью.

«Все хорошее кончается очень быстро», - подумала Настя, все еще любуясь детьми и мужем.

Вот они вернутся домой, муж уедет на вечернюю службу, она останется с детьми, и все будет по-прежнему. Небо затянется тучами, пойдет дождь, и жизнь опять войдет в свою привычную колею серых будней.

«А может, они потому и серые, чтобы мы могли по-настоящему научиться ценить вот такие моменты», - и Настя побежала к дочкам и мужу.

Матушка Вероника родила легко, через три дня после рождения Пети, так назвали сына Алены. Никто не ожидал, что роды Вероники пройдут так быстро и без осложнений.

Предыдущие четыре беременности дались ей очень непросто, а роды и подавно. А тут как подарок с небес. Антонина Семеновна, вызванная отцом Андреем, едва успела приехать, как Вероника освободилась от бремени. Здоровый крепкий малыш свой первый крик издал пронзительным басом. Весил он почти на килограмм больше своего названого брата.

– Ничего себе близнецы!
– воскликнул отец Андрей, разглядывая мальчиков,

– Боюсь, нам никто и не поверит, - добавила Вероника.

– Не беспокойтесь, - вмешалась в разговор Антонина Семеновна, - разнояйцевые близнецы довольно часто отличаются по весу. В моей практике рекорд составил полтора килограмма.

Алена стояла в стороне и молчала. Идея спасения сына уже не радовала ее. Она фактически отказывалась от ребенка. Но если она оставит его у себя, то подпишет ему смертный приговор. Если ее найдут бандиты, то убьют ее одну, а ребенка, записанного на чужих родителей, обнаружить невозможно. Она не боялась собственной смерти, она боялась смерти своего ребенка и только ради его безопасности шла на этот отчаянный шаг.

Она смотрела, как отец Андрей с Вероникой и Антониной Семеновной разглядывают малышей и обсуждают, кто на кого похож, и слезы текли по ее щекам.

– Нет, смотрите, они даже похожи, оба темненькие, - продолжала Антонина Семеновна.
– Матушка, это у вас самый черненький ребенок. В кого это?

– Так у меня отец татарин, - весело произнесла Вероника, - вот татарская кровь и проявилась.

– Татарин? Вот уж, матушка, не знала и никогда бы не подумала про вас.

– Да я и не знала своего отца, это тетя рассказывала, что татарин. Он на маме и не женился, потому что его родственники ему запретили.

Алена, не в силах больше слушать, вышла во двор. Там, разложив под деревом кукол, играли девочки, младшие дочки отца Андрея и Вероники. Увидев тетю, девочки сказали почти хором: «А у нас братики родились».

Алена вернулась в дом, еле сдерживая слезы. Вошла в комнату, забрала ребенка кормить. Молока почти не было, голодный малыш сосал грудь что было силы, но насытиться не мог. Смотрел на нее словно с укоризной, затем с еще большим усилием принимался сосать. У Алены нестерпимо болела грудь. Вскоре эта мука стала почти непрерывной. Уставший от голода ребенок безутешно кричал. Алена плакала вместе с ним, глаза у нее были постоянно красными от слез.

Заходила Антонина Семеновна, осматривала Алену, мазала грудь мазью, говорила, что не у всех женщин молоко быстро приходит. Дали смесь, малыш заснул. Через день ребенок кричал почти непрерывно, молока у Алены по- прежнему не было, а от смеси у малыша разболелся живот.

Вошла Вероника.

– Ален, дай мне его. У меня столько молока за один день пришло!

Заплаканная Алена неуверенно протянула сына Веронике. Та привычным движением приложила ребенка к груди, малыш сразу же жадно присосался.