Андрей выбрал стол почище, усадил Алену и стремительно умчался за чаем. Алена брезгливо посмотрела на липкую клеенку в розовый цветочек, обильно посыпанную хлебными крошками. Через несколько минут вернулся разрумянившийся Андрей и водрузил на стол два граненых стакана и большой алюминиевый чайник.

– Это все нам?
– глядя на огромный пузатый чайник, попыталась пошутить Алена, выдавив из себя кривую улыбку.

– И только нам, двоим, а к чаю сахар, - весело ответил сияющий Андрей, двигая тарелку с насыпанным в ней сахарным песком.

Они молча пили противный теплый чай, похожий по вкусу на заваренный веник. Андрей преданно смотрел на Алену. Он всегда смотрел на нее преданно и с нежностью. Три года он одаривал ее какой-то детской преданностью и нежностью, словно ребенок, который хочет приласкаться к своей строгой и скупой на ласку матери. Он подолгу мог так на нее смотреть - немного застенчиво и смущенно.

Его взгляд Алену будоражил, она знала, что этот чистый юноша никогда и ни с кем не целовался, и ей нравились эта чистота и природная, простая и естественная для него целомудренность, легкий румянец смущения на нежных щеках и преданный взгляд. Ей нравилось думать об этом и о его верности. Но она так ни разу и не позволила ему поцеловать ее, хотя знала, как сильно он этого хотел. Ее забавляло, как неловко он пытался это сделать, когда они гуляли по бесконечным кривым улочкам Посада, как пытался обнять ее за плечи и приблизить к себе.

Сейчас его взгляд раздражал Алену, она не знала, с чего начать разговор и чем все может кончиться.

– Андрей, я уезжаю, - запинаясь, произнесла Алена, - уезжаю в Англию.

Она опустила глаза, боясь увидеть его реакцию, пальцы нервно теребили край клеенки.

– Так это здорово, Англия такая замечательная страна, там много всего...

– Андрюш, ты не понял, - резко перебила его Алена, - я уезжаю не на экскурсию, я еду на языковую стажировку на шесть месяцев. Мне предложили очень хорошую работу в турфирме, но там нужен свободный английский, а моей школьно-институтской подготовки для этого абсолютно не достаточно.

Алена решилась взглянуть на него.

Андрей резко изменился в лице, преданный взгляд наполнился тревогой на грани отчаяния, губы мелко задрожали, он схватился за воротник кителя, стал нервно его поправлять, затем расстегнул верхнюю пуговицу, словно ему было душно. Алене показалось, что ему плохо и сейчас он расплачется, как ребенок. Он действительно готов был расплакаться, но быстро взял себя в руки.

– Но меня ждет владыка, он хочет, чтобы рукоположение состоялось не позднее мая месяца.

– Андрей, ты говоришь о рукоположении, будто я давно дала тебе согласие, но между нами пока ничего не решено.

– Значит, ты мне отказываешь...
– почти утвердительно произнес Андрей.

– Нет и нет, я просто еще не дала тебе ответ, это очень серьезный шаг, на всю жизнь, и ты это сам прекрасно понимаешь. Разве можно торопиться из-за рукоположения, принимая подобное решение.

– О какой спешке ты говоришь? Мы встречаемся уже три года, и ты никак не можешь решить. Мы же не три месяца с тобой знакомы, а три, подчеркиваю, три года, - уже с твердостью в голосе сказал Андрей.
– Ты вообще любишь меня?

Алене показалось, что Андрей слишком громко заговорил, так что проходившая мимо девушка с тележкой грязной посуды обернулась и странно посмотрела на них. Алена подождала, пока девушка удалится на приличное расстояние, и быстро заговорила шепотом.

– Я люблю тебя, Андрюшечка, но подожди еще, я приеду и дам тебе окончательный ответ, я приеду и скажу точно, точно скажу, согласна я или...

Она не смогла произнести «нет», ее голос дрогнул и осекся. Теперь Алена сама чуть не заплакала, она быстро смахнула навернувшуюся слезу и отвернулась к окну, словно смотрела на кружащийся там снег.

– Если ты меня любишь, что мешает тебе дать ответ сейчас... Ты приедешь, и мы сразу же поженимся, - с каким-то отчаянием в голосе произнес Андрей.

Андрей был очень решительно настроен, словно собрал все силы и ринулся в бой. Таким категоричным и решительным Алена его еще не видела. Блаженный и преданный взгляд куда-то испарился. В глазах был металлический блеск. Перед ней сидел уже не мягкий юноша Андрюша, ищущий ласку и нежность, а мужчина, собравшийся на войну. Она заметила, что в этот момент он был особенно красив.

– Я приеду и сразу дам тебе ответ, и, если буду согласна, мы сразу же поженимся, и ты успеешь на рукоположение.

– А если нет, тогда как?

– Потом, Андрей, потом, такие вещи на ходу не решаются. Пока, я приеду - и все решим. Андрюш, ты меня не провожай, я побежала, а то электричка, не успею.

Она встала и взяла его за руку. Ладонь была холодная, как у покойника. Они, как во сне, дошли до раздевалки, а потом и до выхода, и Алена исчезла в белой крутящейся пелене.

Что произошло потом, через пять минут, Алена не знала. Андрей долго смотрел туда, где в бешеном ритме кружились миллионы снежинок, он стоял на крыльце и не чувствовал холода, снег слепил глаза и засыпал волосы, а главное, он скрывал его слезы - Алена ушла.