Я обхватил своё тело, словно удерживал остатки тепла Кардинала, а глаза мои оставались открытыми. Однако слабое тепло не могло заполнить пустоту, распространяющуюся по моему телу. Всё казалось пустым: моё сознание, моя плоть, моя душа.

Пусть всё закончится здесь.

Эта мысль всплыла из глубин небытия, как пузырь, и лопнула.

Мы, нет, я проиграл во всех обозримых смыслах.

Единственная причина, по которой я сейчас здесь, это желание освободить душу Юдзио в реальный мир, ведь так? На деле же он меня защитил, и я беспомощно сжался в комок. Я, кто может запросто разлогиниться на другую сторону, даже если потеряет жизнь.

Теперь мне лишь нужно раствориться из этого мира, сгинуть.

Ничего больше не желаю видеть. Ничего не желаю слышать.

Я желал лишь собственного скорейшего уничтожения.

Однако.

Underworld тоже был реальностью с собственными правами, и его правитель не был программой, которая остановится, когда будет достигнут экран Плохой концовки.

На прекрасном, белом и ныне бесстрастном лице Администратора промелькнула эмоция, после чего тут же исчезла. Очаровательный голосок, полившийся с её губ, сотряс тишину в зале.

— Должно быть, это первый раз, когда я получила ранение такого размера со времени той битвы с Лицерис двести лет назад.

Этот шёпот будто бы нёс в себе похвалу.

— Меч, преобразованный из тела Юдзио... Он не мог тягаться с моим Silvery Eternety в плане priority, но какой непредвиденный поворот событий. Да и это была моя mistake, что я посчитала все мечи за metallic.

Капли крови падали из раны на её правом плече, одна за другой, пуская по поверхности красной воды у её ног рябь. Администратор поймала эти капли левой ладонью, превратила их в многочисленные световые элементы и коснулась раны. Разрез мгновенно закрылся, покрывшись гладкой кожей.

— Теперь...

Закончив с первой помощью, правительница колыхнула свои длинные ресницы и направила стеклянные глаза на меня.

— Это в чём-то удивительно, что ты остался последним, мальчик с другой стороны. Мне просто немного любопытно, почему ты явился сюда без каких-либо прав администратора... Но теперь мне стало скучно, и я хочу спать. Я приберегу вопрос для «того человека» за терминалом на потом, давай положим конец этой битве, пустив тебе кровь и заставив тебя кричать, мальчик.

Администратор закрыла рот и начала элегантно идти, не показывая ни малейшего признака того, что она получила серьёзную рану и потеряла руку. Перешагнув через разрубленное тело Юдзио, она оставила на мраморе следы свежей крови, пока направлялась ко мне.

Девушка по пути ко мне вытянула левую руку вбок. Что-то метнулось к ней сзади. Это была тонкая правая рука — часть её, которую отрубил Юдзио.

Я думал, что она присоединит её к своему плечу, но Администратор подняла за запястье свою собственную руку перед лицом и слегка дунула на неё. Руку немедленно охватил фиолетовый свет, и со звуками металлической пульсации её структура видоизменилась.

Появившимся был серебряный длинный меч простого дизайна, но с изящным лезвием и рукоятью.

Он не блистал идеально отполированной, зеркальной поверхностью, как уничтоженная рапира, но как и ожидалось от меча, созданного из ресурсов руки человека с высочайшим в мире приоритетом, его мощь казалась достаточной, чтобы отсечь мне голову единственным ударом.

Смерть приближалась тихими шагами. Я ждал её, стоя на коленях.

Ослепительно красивая даже без руки, Администратор стремглав приближалась ко мне и свысока глядела на меня.

Мой поднятый взгляд схлестнулся с радужным светом её зеркальных глаз.

Девушка нежно прошептала, демонстрируя глазами слабый, умеренный восторг.

— Прощай, мальчик. Давай однажды встретимся на той стороне.

Длинный меч поднялся, сияя так, словно отражал лунный свет.

Клинок с острым как бритва лезвием описал в воздухе голубую дугу, устремившись к моей шее.

В тот миг.

В моём поле зрения возник силуэт.

Длинные волосы колыхались на ветру.

Девушка-рыцарь, покрытая ранами, широко расставила руки; я ошеломлённо уставился на её спину.

Это не первый раз, когда я вижу это.

Сколько ещё раз я буду повторять эту ошибку?!

Эта мысль пронеслась подобно вспышке, и время на миг остановилось.

В этом монохромном мире, утратившем свой звук и цвет, выстроились многочисленные происшествия.

Маленькая ручка нежно коснулась моей правой руки, обессиленно свесившейся вниз.

Тёплая ладонь растопила холодный ужас, и моё тело постепенно наполнилось смирением.

Картина утраты не исчезла.