История евреев всегда была историей их взаимодействия с окружающим миром культуры. Великие евреи формировались в пространстве той национальной культуры, где они появились на свет и состоялись как личности. В 1922 году Лондонский университет вместе с Еврейским историческим обществом чествовал пять «еврейских философов» — Филона Александрийского, Маймонида, Спинозу, Фрейда и Эйнштейна. Все они сформировались в русле определенной национальной культуры: греческой, немецкой и т.п. Поэтому не имеет смысла отрывать Иосифа Бродского, Марка Бернеса или Леонида Утесова от русской культуры, Жака Оффенбаха или Джакомо Мейербера — от французской, Амедео Модильяни или Чезаре Ломброзо — от итальянской, Элиаса Канетти — от австрийской, Имре Кальмана — от венгерской. Все они — носители культуры общечеловеческой. Особенно ярко проявилось это, пожалуй, в науке, самой космополитичной сфере человеческой деятельности. Недаром из почти пятисот ученых и писателей, которым в XX веке присуждалась Нобелевская премия, каждый шестой — еврей.

Мировоззренческая основа еврейства

При всей вовлеченности евреев в общемировой культурный процесс всегда заметную роль в их жизни и деятельности играли культурно-религиозные традиции, система ценностей. С момента рождения и до своей смерти человек формируется и развивается в пространстве определенной культуры. Человеческая личность и индивидуальность обусловлены традицией, религией, языком, воспитанием, образованием, обычаями. Еврейская идентичность всегда строилась на общности языка, религии, традиции и культуры. Но существенную роль при этом играл негативный опыт трагического прошлого, выступающий мощным консолидирующим фактором. Пожалуй, прав был Бердяев, когда писал: «Евреи — народ особый, исключительно религиозной судьбы, избранный народ Божий, и этим оп- ределяется трагизм их исторической судьбы. Избранный народ Божий, из которого вышел Мессия и который отверг Мессию, не может иметь исторической судьбы, похожей на судьбу других народов».

По словам Голды Меир, быть евреем — значит не только соблюдать религиозные установления, главное — гордиться тем, что принадлежишь к народу, в течение двух тысяч лет сохранившему свое своеобразие, несмотря на все мучения и страдания, которым он подвергался. Особый духовно-интеллектуальный склад, который культивировался в еврейских семьях, прежде всего в городской среде, особое отношение к знаниям и культуре — именно это отличало их индивидуальность и самобытность.

Евреи появились в пространстве Истории сравнительно поздно. Истоки этого народа восходят к временам патриархов Авраама, Исаака и Иакова, то есть к XVIII — XVII векам до н.э. Египет в тот период был уже мощным государством, имеющим великую культуру. В Месопотамии начал возвышаться Вавилон. В Финикии и Ханаане возникли первые города-государства. Но все они со временем стали достоянием истории, исчезнув с поверхности земли. А маленький пастушеский народ, превратившись в вечного странника, навсегда вошел в мировую историю и культуру через Библию. Именно образ Бога в еврейской культуре является, пожалуй, ключом к пониманию иудаизма и еврейского мироощущения. Постоянная прочная связь иудаизма с божественными установлениями выделила евреев среди прочих этнических и религиозных общностей.

Эрнест Ренан так пишет об эпохе патриархов: «Призвание Израиля еще не стало очевидным. На челе этого народа нет еще вполне ясного знака, который отличал бы его от соседей и сородичей. Но детство избранных полно смутных предвестий и предзнаменований, которые становятся понятными только впоследствии». Традиционно считается, что приблизительно в 1250 — 1230 годах до н.э. Бог явился евреям у горы Синай на пути из Египта в Землю Обетованную и заключил с ними Завет (союз). После Синая на смену племенному делению израильтян постепенно приходит осознание себя единым народом, когда все племена (колена) стали подчиняться новой конституции — единому закону, который, зародившись приблизительно во II веке до н.э., окончательно сложился в эпоху Талмуда (с 332 г. до н.э. до 430 г.).

Впоследствии рассеянные по всему свету евреи никогда не теряли собственного культурного облика и веры в свое призвание. Как говорит Георгий Гачев, «еврейство замыкается в себе, внутри него — любовь, нежность, мягкость, взаимопомощь». Как же удалось им сохранить свой национально-религиозный образ жизни и свою сущность на протяжении множества веков, пребывая на положении меньшинства в зачастую враждебном окружении христианского или мусульманского мира? Прежде всего потому, что в еврейском обществе иудаизм был основой общенародной жизни и мировоззрения. И это, в сочетании с мессианской мечтой о реализации коллективного предназначения Израиля, пропитывало всю общинную жизнь евреев даже в самые тягостные времена их существования. Немаловажную роль играли и общественные санкции общины.

613 заповедей иудаизма, обеты, традиции, неукоснительно поддерживаемый образ жизни — все это предохраняло от распада еврейство, которое существовало среди чуждых народов. По замечанию Гачева, еврейство свернуло себя с земли — в Книгу и вернуло себя в родную плоть и кровь: в чистоте пронести через множество поколений особое семя и ген. Важную роль в консолидации евреев играла синагога, которая в диаспоре всегда выступала как оплот еврейства в среде иноверцев. Разбросанные по всему свету, но объединенные синагогой и раввинистической традицией, евреи сопоставляли себя с народами тех стран, в которых они обосновались, что способствовало более четкому осознанию своих культурных, религиозных и бытовых особенностей. Так что их святость определялась не отдельными людьми, а национально-религиозной культурой, которую евреи усваивали уже в детстве.

В конце XVIII века начинается период еврейского просвещения — Гаскалы, что влечет за собой эмансипацию евреев по всей Европе. В результате новых либеральных тенденций в Европе и ослабления христианских религиозных идей евреи обрели возможность выйти за пределы своей общины и стать гражданами новых национальных государств. Историческая концепция универсальной еврейской нации теряет свою значимость, становится все более расплывчатой. Отныне евреи оставались таковыми по собственному выбору, на основе субъективных ощущений, а не в силу того, что их кто-то обязывал придерживаться еврейских ценностей и идеалов. По замечанию Бориса Парамонова, ассимиляция есть прямое нарушение воли Бога. Ассимилированный еврей — это еврей богооставленный. Если ассимилированный еврей сохраняет гений, он становится русским, польским, французским гением.

В условиях Гаскалы евреи все активнее вовлекались в окружающий мир. И возникала дилемма, для евреев особенно острая и болезненная, — они стремились стать личностью, а образ жизни, религия загоняли их назад, в мир традиционного существования. Выйти из черты оседлости — значит влиться в окружающую жизнь, но в то же время это означает перестать быть евреем. Включаясь в самые разнообразные сферы жизнедеятельноети и творчества, евреи одновременно становились творцами уже не только еврейской, но и национальной культуры тех стран, где они проживали. Гачев по этому поводу пишет так: «Немецкий композитор Феликс Мендельсон-Бартольди, немецкий национальный поэт Генрих Гейне, космополитический мыслитель крещеный еврей Карл Маркс... Дизраэли, Бергсон, Эйнштейн, Фрейд, Пастернак, Троцкий, — какое им и всем дело до их еврейства по происхождению? Они в этом смысле совершенно денационализировались — и были по- терей, беглецами, блудными детьми, уродами в семье».