Оковы земли сковали высокого скелета с двуручным мечом, я встретил ледяным клинком набегающий на меня костяк с дубиной и кинул молчание в третьего скелета, вокруг кистей рук которого появились темные сполохи творимого заклинания. Приняв на щит удар окованной железом дубины, я двумя ударами отправил своего первого противника на повторное перерождение и все тем же ледяным клинком пробил голову замахнувшегося на меня посохом мертвого мага: тупой моб, лишившийся на десять секунд способности колдовать, не нашел ничего лучше, как кинуться на меня врукопашную. На клинке сработала заморозка, и после следующего удара кости незадачливого лича с ледяным звоном осыпаются на землю. Рывок здоровенного скелета оглушает меня на полторы секунды, и я пропускаю мощный удар двуручным мечом, который снимает с меня чуть меньше четверти жизни. Пока скелет-воин делает второй замах, я успеваю нанести по нему пару ударов, затем приседаю, пропуская второй удар над головой, и бью воина в открывшийся бок. Раздается хруст – пара ребер выпадают из его грудной клетки, и я, не давая ему опомниться, завершающим ударом сношу ему башку. Спокойно жду, пока восстановится розовая полоска жизни, и наклоняюсь над валяющимися под ногами костями.

«Небогато живут скелеты», – хмыкнул я. Тридцать три медных монеты, три квестовых черепа, тронутый ржавчиной топор и несколько кусков шерстяной ткани – не ахти какая добыча! Чтобы поднять один золотой, нужно убить около сотни шляющихся тут мобов. Кстати, деньги у Нейла закончились уже на третий день. Магистрат выделил всего пятьдесят золотых, девятнадцать из которых достались местным охотникам.

Десятник тогда окинул меня, только что вернувшегося в деревню, долгим, задумчивым взглядом. И сообщил, что его знакомый некромант в Ниттале как раз ищет помощника. И уж он, Нейл, если и готов кого порекомендовать, то только меня.

Я поблагодарил его за стремление меня пристроить, сказал, что подумаю, и забрал у него свой последний золотой. Хорошо, хоть опыт не перестали давать за эти квесты, иначе нужны были бы мне эти черепа примерно так же, как собаке пятая нога.

Солнце слегка клонилось к закату, и руины древнего замка в свете его лучей окрашивались в мрачные кроваво-бордовые тона. Я посмотрел в сторону обвалившихся ворот. Метров триста, и примерно пятнадцать паков нежити своими агрорадиусами перекрывают прямую дорогу. Еще сколько-то находится в замковом дворе. «Ладно, нечего ждать, сегодня нужно посмотреть, что там за подземелье». – Я выбрал целью следующую группу нежити и кинул оковы на стоящего позади остальных скелета, вооруженного мечом и щитом…

От донжона осталось только полтора этажа. Когда-то мощное шестиугольное здание выглядело жалкой развалюхой, и даже прищуренные щели узких окон сейчас вряд ли кого-то могли испугать. Сюда я добрался всего за полтора часа, которые мне понадобились для того, чтобы войти в замковые ворота и очистить большую часть двора от разгуливавших тут мобов. Намного богаче я не стал: куча медяков – около восьми монет в серебряном эквиваленте и необычный кожаный шлем на семьдесят первый уровень, не считая черепов и кусков шерстяной ткани, которыми была забита моя сумка, – вот все нажитое за это время добро.

Вход в главное строение замка «по совместительству» являлся входом в инстанс семьдесят пятого – восьмидесятого уровня, рассчитанный на прохождение группой в три-пять человек, и находился в глубине пятиметрового, в некоторых местах обвалившегося, арочного прохода. Думаю, еще неделька фарма, и нужно будет заглянуть внутрь – поздороваться с обитателями замка.

Что-то блеснуло на земле, метрах в десяти от выщербленной временем стены донжона. Я подошел поближе и рассмотрел лежащий на сером камне ржавый кинжал. «Странно, откуда здесь взялся кинжал на сто девяностый уровень?» – подумал я, и в этот момент до моих ушей донесся противный скрежет. Краем глаза я заметил какое-то смазанное движение справа на выступе стены и резко повернулся, кидая в левую руку щит. Мощный удар отбросил меня на каменные плиты, адская боль скрутила тело, меня словно пропустили через мясорубку.

Каменная горгулья Гххорш наносит Вам 4742 единиц урона.

Внимание! Вы оглушены!

Падая, я скастовал телепорт на двадцать метров в сторону, скидывая оглушение и уходя от удара когтистой лапы каменной горгульи двести тридцать второго уровня. Двухметровая туша гипертрофированного культуриста с перепончатыми крыльями с грохотом приземлилась на то место, где я только что находился. Отвратительная клыкастая обезьянья морда, сверкнув желтыми глазами, резко повернулась в мою сторону, перевитые мускулами когтистые лапы напряглись. Горгулья готовилась к очередному прыжку.

Все же невероятным усилием мне удалось подняться, и я встретил прыжок монстра на ногах, закрываясь щитом…

Каменная горгулья Гххорш наносит Вам 288 единиц урона. Вы погибаете.

Внимание! В связи со смертью Ваш персонаж теряет 20 % уровней. В настоящий момент Ваш уровень 65.

Внимание! В связи со смертью Ваш персонаж теряет 51 единицу очков характеристик. В настоящий момент Ваши характеристики распределены следующим образом: ловкость – 10, сила – 71, здоровье – 72, интеллект – 72, дух – 72, запас сил – 60.

«Да мать же его так!» Я сидел на кладбище около Урканты и, привалившись спиной к могильному камню, смотрел на висящую в темном небе луну. «Семнадцать уровней улетело в никуда!» – чертова горгулья похоронила весь мой трехнедельный прогресс, – я сейчас даже ниже по уровню, чем после убийства Шаартаха. Слова Нейла были правдой, охотники исчезали не просто так, я-то думал, что это чудит, препятствуя НПС, нежить. Оказалось, все дело в именном мобе.

Встретить такого моба считалось большой удачей в игре – из-за стопроцентной вероятности выпадения с него хорошего трофея. Моб, который был примерно в полтора раза сильнее обычного, гарантированно выдавал счастливчику редкую вещь, а то, что уровень его зачастую в два-три раза превышал уровень локации, никого особо не напрягало, – позови высокоуровневого соклановца или нескольких, и трофей у вас в кармане, или продай информацию тому, кому доверяешь.