— И как много у вас ракет генерал? — Холодно спросил Кейси.

— Осталось в общей сложности двадцать пять стратегических ракет с MIRV и ещё десять с одиночной боеголовкой.

— А что если ни одна из них не долетит до цели? Вы думали о таком исходе? Инопланетчики спокойно сбивают обычные реактивные снаряды. И для более массивных целей у них наверняка найдутся аналогичные контрмеры. Мы впустую израсходуем боезапас и получим симметричный ответ от врага, который может быть гораздо разрушительнее. И «кроты» тоже не дремлют. Если мы всё же обнаружим убежище этого демона, нам к этому моменту просто не чем будет нанести по нему упреждающий ядерный удар.

В штабе снова повисло молчание.

— Смотритель могла бы предложить ответные ходы или хотя бы помочь развернуть сложившуюся обстановку в нашу пользу. — С сожалением констатировал президент.

— Она, насколько нам известно, перешла на сторону русских. Это натуральное предательство! Смотритель тем самым аннулировала кредит доверия… — С жаром принялся декламировать генерал с нашивками Управления Военной Разведки.

— Обстоятельства этого «предательства» так до сих пор и не выяснены. Слишком многое указывает на попытку покушения на жизнь Смотрителя. До оглашения результатов расследования и выяснения всех обстоятельств, я попросил бы не делать скоропалительных выводов. — Строго ответил президент.

— Кроме того, — Помолчав, продолжил он — рано или поздно мы будем вынуждены пойти на тесное сотрудничество с русскими и китайцами. Несмотря на подкрепления с земли, наши ресурсы тоже походят к концу. Если мы не выступим против захватчиков единым фронтом, нас сомнут. Один немаловажный момент, джентльмены: мы точно не знаем, сколько ещё у пришельцев войск в других мирах и сколько они могут бросить на нас. И самое главное: когда.

— Но, господин президент, при всём уважении, мы не можем заключать с русскими никаких договоров. Об этом не может быть и речи! Русские ударят нам в спину в любой момент и… — Снова начал говорить генерал–разведчик.

— Генерал…ээ…

— Фрэнсис Вилмор, сэр.

— Так вот, генерал Вилмор, Вы взяли слово, которое Вам никто не давал — это раз. Ваши суждения предвзяты и лично я не вижу за ними никаких обоснований. Даже теоретических. Это два! Вы не в начальной школе. И Вы не можете не помнить, что это по приказу предыдущего президента, да упокоит бог его грешную душу, мы сами ударили русских ножом в спину. И ещё как. Такое сложно забыть, и ещё сложнее простить. Это три. — Президент выговаривал эти слова таким тоном, что генерал сначала оторопел. А потом окончательно растерялся и смутился так, будто внезапно обнаружил, что стоит посреди заседания в одних трусах.

Некоторые генералы, слушая президента набычились, но промолчали.

— Кроме того, если кто–то запамятовал, Гитлер тоже был уверен в непобедимости своей армии, как и некоторые другие полководцы до него. Конец его истории всем известен. Почему я вспомнил Адольфа Гитлера?.. Посмотрите на протяжённость фронта. Для нас она критически большая, как и в случае с Восточным Фронтом в 1941–м году. Сдерживать фронт на такой его протяжённости крайне сложно при наших возможностях. Но ко всему прочему, наши фронты затягиваются на нашей шее удавкой. — Митчелл Кейси ткнул лучом лазерной указки в экран и поводил по линиям, обозначающим фронты.

— Извините, сэр, — Встал другой генерал — Но я нахожу сравнения с Адольфом Гитлером оскорбительными, сэр! Мой прадед воевал во Вторую мировую войну в западной Германии в составе десантного корпуса…

— Мой прадед тоже воевал во Вторую мировую войну. В Нормандии. — Ответил президент. — Он прошёл через мясорубку пляжа Омаха и остался жив. Но он так же прекрасно понимал, против кого тогда воевали американские войска. Американский десант перемалывал немецкие армии группы G и группы H. Если группа G и сопротивлялась, то плоховато: тыловики и всякая шушера. А группу H можно было раздавить и не заметить: старики, дети и худшие из худших. И то, даже дети смогли организовать сопротивление, из–за которого наша армия несла потери.

А к этому моменту уже четыре года подряд Красная Армия воевала с отборными частями вермахта, и не только с ним, но ещё в добавок с румынами, испанцами, итальянцами, прибалтами и венграми.

Именно потому, что мой прадед всё это прекрасно понял и проанализировал, он после окончания войны остался в армии, чтобы тренировать будущих солдат. Может быть, именно с его помощью мы не так сильно обосрались во время войны в Корее. И, кстати, генералу Макартуру тогда тоже не терпелось нанести по противнику ядерный удар. И что с ним стало? — Закончив говорить, Митчелл посмотрел на генералов, сидящих за столом, и обнаружил, что на него смотрят, как на удава или кого похуже. Лица у всех генералов были напряжены, и у все по–разному: кто–то состроил бульдожью морду, опустив уголки рта до возможного предела, кто–то потел и, приоткрыв рот, не мог вымолвить ни слова, у кого–то был в лёгкой гримасе сощурен один глаз. Такого разноса от президента не ожидал никто.

— Итак, джентльмены, я намерен заключить договор о союзе и взаимовыгодном сотрудничестве с коммунистами. И помните, что сейчас каждая секунда дорога. Каждую секунду умирают наши солдаты, я думаю вам не нужно об этом напоминать. Я жду от вас не только слаженных действий, но и поддержки каждого из вас. Это вопрос национальной безопасности и выживание человечества в целом.

После заседания четыре генерала отделились от общей массы, выходящих из штаба людей и направились в дальнюю комнату, находящуюся в противоположенном крыле здания. Войдя в комнату, один из генералов оглядел пространство взглядом профессионала и удовлетворительно кивнул.