— А Балканы. Там, вроде, тоже неплохо подействовал ваш препарат?

— Это уже далёкое прошлое. К тому же на Балканах мы просто использовали иракские наработки. И к тому же на альвов старый препарат не действует. Наоборот, наблюдаются ухудшения. Альвы генетически не совместимы с нашей биохимией. Хотя я склонен полагать, это в большей степени из–за этой их магии. — Произнося эти слова, обладатель белого халата скривился. Ему были неприятны сами мысли о магии. Для него, человека точных наук, они казались вредными и антинаучными.

— Но это так, хочешь ты того или нет. И ещё: постарайся впредь быть осторожным. Я так понял, ваша группа не очень грамотно компоновала вопросы. Именно из–за этого допрос занял больше времени.

— Я буду осторожен, Трой. Но ты же помнишь какое дикое упрямство и высокомерие проявила… проявил объект. При другом раскладе нам потребовалось бы как минимум две недели, чтобы её сломать.

— Ричард, я всё сказал. — Колючие льдинки глаз Троя вперились в глаза Ричарда.

— Хорошо. Я понял тебя, Трой.

— Вот и отлично. И ещё, сегодня у нас понедельник?… К концу недели я жду от тебя подробный отчёт о проделанной за месяц работе.

Ричард поднялся и потупив взор вышел из кабинета. Трой остался один. Некоторое время он сидел в тишине неподвижно, как сфинкс, и перерабатывал информацию, полученную за последние часы. Потом он достал из стола тонкую папку с документами и, листая их, делал какие–то пометки в планшете, и изредка фотографировал отдельные страницы, обводя пальцем на экране отдельные участки получившихся фотографий.

[несколько дней спустя]

Ишту долго куда–то вели по коридорам, потом с охраной погрузили в повозку и везли в неизвестном направлении пару часов. Когда с её глаз наконец сняли повязку, она прищурилась от яркого света. Всё ещё щурясь, Ишта огляделась. Она стояла посреди огромного зала, богато отделанного и заполненного произведениями искусства: на стенах весели красивые, очень натурально нарисованные картины, окна прикрывали занавески из дорогих тканей, с узорами вышитыми золотыми нитками, пол покрывал ковёр с толстым ворсом, было в зале несколько изящно выполненных статуй и огромные полки с книгами. Поражала даже не столько красота, сколько количество роскоши. «Интересно, шилао создали эти произведения искусства?» — Подумала Ишта. — «Или награбили в своих войнах.»

— Приветствую Вас!

Ишта резко обернулась. Только в этот момент она обратила внимание, на двух охранников, стоявших по обе стороны и чуть позади от неё. Но голос ни одному из них не принадлежал. Ишта нахмурилась. По направлению к ней шёл шилао с ледяными глазами, обладатель скромного костюма из слегка блестящей серой ткани. Сопровождаемый ещё одним охранником, он прошёл мимо Ишты и сел за такой же красивый, как и всё в этом зале, стол с инкрустацией.

— Прошу вас, садитесь. — Сказал загадочный шилао, обращаясь к Иште таким же бесцветным, как и он сам, голосом.

Ишта послушно расположилась на кресле, установленном напротив стола. В последнее время она чувствовала себя странно. Желание вести бессмысленное сопротивление пропало, фанатизма тоже поубавилось. Ишта не могла это объяснить. Сначала она думала, что шилао что–то сделали с ней, но не могла почувствовать никакого серьёзного вмешательства извне. Шилао сильно растревожили её память, но не нанесли вред сущности. Почему же она больше не хочет слепо повиноваться воле Богов, умирать за них и, впав в ярость уничтожать искажённых.

— Я должен вас поблагодарить за помощь и попросить прощение за всё то, что вам пришлось пережить до этого момента. — Эти слова из уст шилао для Ишты были неожиданностью. Чего угодно она ожидала, но только не этого. Ишта видела, что он говорит эти слова искренне. Вся обстановка ей теперь казалась абсолютно нереальной.

— Вы предоставили нам очень ценные сведения. — Между тем спокойно продолжал шилао, и при этом он раскрыл, как книгу какой–то плоский предмет и последовательно потыкал внутрь него пальцами.

— Итак, давайте познакомимся как следует. Меня зовут Трой Дерринджер, в Республике Техас я занимаю пост директора Центрального Разведывательного Управления.

— Ишта Дел Ома, Посланница. — Ишту обескураживала такая прямота, скорость и… наглость с которой говорил и действовал этот… кем бы он ни был. Она решила, что вот сейчас уже начнёт требовать подобающего к себе отношения и обещать скорую расправу и погибель всем искажённым. Но не смогла: железные хватка и уверенность у неё начали медленно исчезать с тех самых дней как она ступила на землю искажённых шилао. Дошло до того, что она уже не доверяла собственным чувствам. Ишта сомневалась, кого она видит перед собой на самом деле. Этот шилао, холодный будто сталь и неживой, но в нём на короткие мгновения то и дело проявляется что–то человеческое, даже несмотря на массивную нечеловеческую наглость и непробиваемость личности.