А за внешней дверью, рядом с Моргейн, стояли совершенно другие стражники, другой крови, более высокие и стройные, совершенно не похожие на болотников. Она спокойно отдавала им приказания и получала отчеты.

Вейни взъерошил волосы, все тело его болело, а ноги были покрыты ранами.

Он вернулся в спальню, нашел в шкафу свежую рубашку и пару узких сапог, затем сел на кровать, пытаясь засунуть в них ноги, и стал прислушиваться к голосам Моргейн и людей в соседней комнате. Он не понимал, что там происходит. Расстояние было значительное, а произношение ему незнакомо.

Ему казалось нетактичным явиться сейчас к ней и вмешаться в ее дела. Он подождал до тех пор, пока Моргейн не распрощалась с ними и пока слуги не удалились, закончив завтрак. Только тогда он поднялся и отважился выглянуть в ее комнату.

— Садись, — предложила Моргейн, указывая на место за столом и с задумчивым выражением пожала плечами. — Вот уже полдень, а дождь льет не прекращая, все кругом затопило и нет возможности выбраться. Предполагается, что к вечеру ненастье утихнет. Так говорят шию.

Вейни подвинул предложенное ему кресло, но когда стал садиться, заметил пятно на ковре и замер. Она взглянула на него, и он отодвинул кресло, обошел вокруг стола и сел на противоположной стороне, не глядя вниз, пытаясь забыть кошмары прошлой ночи.

Моргейн сидела молча. Он наложил себе еду в золотую тарелке после нее и отпил горячий, незнакомый на вкус напиток, который согрел его больное горло. Он ел, не проронив ни слова, находя ужасно неудобным делить стол с Моргейн — еще более неудобным, чем делить с ней постель. И ему казалось ненормальным сидеть за столом в ее присутствии. Это было возможно в другой его жизни, когда он был сыном лорда, был знаком с придворными манерами и не пользовался репутацией отшельника вне закона.

Она продолжала молчать. Но существовавшая между ними отчужденность здесь, в Охтидж-ине, делала ее длительное молчание даже удобным для него.

— Похоже, они не слишком хорошо кормили тебя, — заметила Моргейн, когда он в третий раз потянулся за едой, а она успела закончить только первую порцию.

— Да, не очень.

— Ты и спал как убитый, впервые за все время, что я тебя знаю.

— Ты могла бы разбудить меня, когда проснулась.

— Мне показалось, что тебе необходим отдых.

Он пожал плечами.

— За это спасибо, — сказал он.

— И еще я понимаю, что твое ложе здесь было не очень уютным.

— Пожалуй, — согласился он, взяв чашку в руки. Ему было тревожно от ее странного юмора и от того, что она обсуждала это с такой настойчивостью.

— Мне стало известно, — сказала Моргейн, — что ты убил двух людей, один из которых — хозяин Охтидж-ина.

Он поставил чашку на блюдце и, держа ее пальцами, стал вращать, а сердце его билось как после долгого бега.

— Нет, — сказал он, — это неправда. Одного человека я убил, но лорда Байдарру убил Хитару, его собственный сын, находясь в одной комнате со мной, и я должен был быть повешен за это в следующую ночь. Другой его сын, Китан, возможно знает правду. Я не уверен. Все было сделано очень грамотно, лио. В комнате не было никого, кроме Хитару и меня, и никто не знает наверняка, что случилось.

Моргейн оттолкнула свое кресло и развернула его так, чтобы видеть Вейни через угол стола. Она отклонилась назад, рассматривая Вейни с хмурым выражением, которое заставило его почувствовать себя еще более неудобно.

— И еще, — сказала она. — Хитару уехал в сопровождении Роха и взял с собой основные силы Охтидж-ина. Почему? Почему он взял стражников?

— Я не знаю.

— Должно быть, ты пережил ужасное время.

— Да, — наконец произнес он, потому что она молчала и нужно было заполнить паузу.

— Вейни, я не нашла Джиран, дочь Эла, но пока я искала ее, я услышала странные вещи.

Ему показалось, что краска хлынула ему в лицо. Он сделал глоток, чтобы облегчить спазм в горле. — Я слушаю тебя, — сказал он.

— Говорят, — продолжала она, — что вы с ней были под личной охраной Роха, и что по его приказу вы оба содержались в комфорте и безопасности до тех пор, пока Байдарра не был убит.

Он поставил чашку и взглянул на Моргейн, вспоминая, что любого подозрения для нее достаточно, чтобы совершить убийство, но она сидела и завтракала, разделяя с ним напитки и еду, хотя узнала обо всем этом еще поздним вечером, перед тем, как лечь спать рядом с ним.

— Если ты думаешь, что не можешь доверять мне, — сказал он, — ты можешь отделаться от меня прямо сейчас, тебе не следует ждать.