— Ты имеешь в виду людей?

— Да, людей. Они наблюдают за дорогой, и днем и ночью. Они ждут людей, служащих кел, бандами, по десять-двадцать человек в банде. Они не ждут троих.

— Но ведь бывает такое, — сказал Вейни, — что ваш народ идет на службу кел; а бывают и такие как Гаулт — которые сами знают самые запутанные тропинки; так что у людей Гаулта есть проводники, которые могут провести их через леса.

— Да, бывает. Мой народ наверняка заподозрит, что я сам стал таким, — печально ответил Чи. — Нет никаких сомнений, они так и подумают. Поэтому нам нельзя показываться на дороге. Поэтому мы должны идти тихо и быстро, и я делаю все, чтобы мы так и шли. Я не безопасен для вас. А вы — мой смертный приговор.

— Я ему верю, — спокойно сказала Моргейн Чи, взволнованно ожидавшего ее приговора. Он жадно ловил ее взгляд, как человек, полностью выведенный из равновесия.

— Так что ты покажешь нам, как неожиданно появиться среди твоего народа, — продолжала Моргейн.

— Я покажу вам, как избежать их.

— Нет. Ты приведешь нас за их спины.

Вейни открыл рот, чтобы запротестовать; и закрыл — она сказала эту чушь не просто так.

— Чтобы доказать твои добрые намерения, — добавила Моргейн.

Нет сомнений, Чи думал быстро. В его глазах последовательно появились и исчезли колебание, страх и надежда. — Хорошо, — сказал он через два удара сердца.

— Ты солгал мне, — сказала Моргейн.

— Нет, — Чи яростно замахал головой. — Нет. Я приведу вас туда.

— Признаю, ты быстро думаешь; но ты смертельно неумелый лжец и знаешь, что такое угрызения совести. Хорошо. Я впечатлена. Теперь я знаю пределы того, что можно требовать от тебя. Успокойся, я не намериваюсь нападать на твой народ. Ты понял меня?

— Да, — сказал Чи, чье лицо смертельно бледное лицо вспыхнуло и он неровно задышал.

— Я не буду чересчур обременять твою совесть, — сказала Моргейн. — У меня и так есть один мужчина, который постоянно напоминает мне, что у меня она тоже есть. — Она начала забрасывать огонь землей, как будто не видела смущение юноши. — Не бойся, повторяю тебе: я не собираюсь вредить твоему народу. Этой ночью, когда мы поскачем в горы, ты можешь нести свою броню — на лошади, или можешь надеть, как хочешь. Я чувствую себя ответственной за твою жизнь, отчасти, да и хочу разгрузить своего коня.

Краска со щек Чи исчезла. Он слегка поклонился, не вставая — быстро соображающий молодой человек, подумал Вейни, которому было стыдно за испытание и обман, стыдно, несмотря на последовавшее потом дружеское и даже более чем щедрое отношение к бывшему пленнику. Настоящая женщина-кел, которая испытывала своего нового вассала-мужчину на преданность и верность, таким вот неприятным образом.

Все это не слишком понравилось Вейни, который, хорошо зная нетерпеливость Моргейн, знал и то, как она обычно обращается с незнакомцами, особенно с теми, кто испытывает ее терпение — резкие слова и открытое предупреждение. Зато теперь Чи точно знает ее желания, знает чего она хочет, а чего нет.

Поев, она отдала ему кружки, для чистки; потом заново уложила седельные сумки. — Иди спать, — приказала она Чи, который все еще сидел напротив нее. Он медленно поднялся, с трудом дошел до того места, где положил седло, накрылся одеялом и мгновенно уснул.

— Ты слишком сурова с ним, — сказал Вейни, возвращая вымытые в ручье кружки.

— Он не дурак, — заметила Моргейн.

— Не похоже, что он хитрит.

Она бросила на него хмурый взгляд, хотя совсем не такой, как на Чи. Тоже честный, но другой. — И я. Теперь, по меньшей мере, он задумается, прежде чем попробует.

— В его глазах ты кел. Будь с ним помягче.

— И опять проверять, верит он мне или нет?

— Ты же женщина, — сказал Вейни, потому что исчерпал все доводы поменьше. — Это не то же самое. Он молод. Ты его пристыдила.

Она опять посмотрела на него тем же хмурым взглядом. — Он вполне взрослый человек. Пусть учится держать себя в руках.

— Ты не должна провоцировать его.

— А он меня. И он должен понимать, что есть определенные рамки, за которые лучше не выходить. Разве я могу сказать, что доверяю ему? Я вовсе не хочу убивать его, Вейни. А ошибки могут довести и до этого. Ты же знаешь. Очень хорошо знаешь. Кто из нас двоих схватил его?

— Я…

— …мужчина. Да. Хорошо, тогда объясни ему, что я не застрелила его, когда он бежал, и что ему очень повезло. И еще объясни, что я не собираюсь прощать его, если он опять ошибется. Я убью его без всякого предупреждения, убью выстрелом в спину и из-за этого не потеряю сон. — Он завязала узел на седельной сумке и подвинула рукоятку Подменышак поближе к себе, хотя меч и так лежал недалеко от нее. — А пока я буду с ним очень вежлива, если тебе так хочется. И вообще, иди спать. Если мы действительнодоверяем этому человеку, ты и я можем себе позволить выспаться.