– А мать? – Почему она спросила шепотом? Афина не знала ответ на свой вопрос.

Лицо женщины омрачилось:

– Ее нет в живых. Она погибла, когда Финне был годик.

– Погибла? – Афина посмотрела на весело смеющуюся девочку с нескрываемой жалостью. Бедная! Она знала, каково это больно терять родителей, так как сама выросла в детском доме и только в возрасте десяти лет о ней вспомнили родственники из Греции.

– Да – грустно сказала Кара – Глупая смерть! Она упала с лестницы, когда бежала, чтобы ответить на звонок.

Женщины еще поговорили о погоде, итальянской кухни и ловеласах, смеясь, но бросив взгляд на часы, Афина поняла, что забыла позвонить Дэвиду. А, может, он занят? Его не стоит отвлекать от дел, ибо это не очень нравилось ему, хотя он и молчал.

– Мы пойдем, приятно было познакомиться, Кара. – Афина встала и снова улыбнулась– Ник, пойдем.

Дети подбежали к ним.

– Пока, Фина – женщина протянула девочке руку – приятно было познакомится.

– Пока! – девочка посмотрела ей прямо в глаза, и Афину вновь на миг кольнуло какое-то странное чувство.

***

– Мне очень понравилась Афина! А тебе?

– Что? – Афина задумчиво смотрела в окно на опускавшийся на Тоскану вечер, но услышав голос сына, повернулась и рассеяно улыбнулась – Да, конечно. И знаешь, мне кажется, как будто я ее где-то видела.

А точнее ее глаза…Такие пронзительные и когда –то столь обожаемые ею, что она невольно вздрогнула.

– Да ты что, мам! Где ты могла ее видеть? Она никогда не была в Лондоне, она сама мне сказала.

Афина кивнула.

Ее сын не любил Англию, так как ему нравилось море и солнце. Греция, куда они ездили с мужем к родственникам, его очень впечатляла. Дядя и тетя Афины очень удивлялись, что мальчик так привязан к морю. Дэвид не умел плавать, да и не любил его, а Афина не испытывала к нему такого страстного влечения, как сын. Море возвращало ее в прошлое.

– Сыночек, тебе пора спать – произнесла Афина и, чмокнув сына в щечку, провела его взглядом в спальню.

Афина подавила тихий вздох. Море…Дальнее, но в то же время близкое. Оно подходило под описание Стефаноса. Такой далекий внутренне, но близкий мыслями и действиями.

Афина покачала головой.

Нет, она снова начала думать о нем. Она же обещала Дэвиду в день свадьбы, что навсегда вычеркнет его из памяти и посвятит себя только ему. Все эти пять лет она умело скрывала мысли о нем, заглушая домашними делами и заботой о сыне.

Но как Афина могла забыть о нем?

Его маленькая копия постоянно окружала ее, не давая малейшего шанса позабыть прошлое и окунуться в настоящее.

Она даже не сумела…полюбить Дэвида, однако чувствовала к нему дружескую привязанность, симпатию и гордилась, что у нее такой красивый муж. Высокий, широкоплечий, загорелый блондин с обаятельной улыбкой и вечно веселыми глазами, он представлял Апполона и старался всеми силами покорить сердце жены, а она делала вид, что ему это удается.

Кошмар наступал ночью, когда Дэвид требовал исполнение супружеского долга, а она лишь обливалась слезами, пока ее муж брал желанное. Она не отвечала на его ласки, не позволяла себе получать какие – либо эмоции, а только покорно лежала и тихо всхлипывала.

– Неужели я тебе совсем не нравлюсь? – спрашивал ее после каждой очередной ночи Дэвид, но она только качала головой.

А потом муж стал все реже и реже приходить в ее спальню, уверяя, что вовсе не обижается на нее, а просто хочет дать ей время, когда она сама придет к нему. Вот только Афина глубоко в душе прекрасно понимала, что вряд ли наступит такой день.

Она уже любила.…Любила, так сильно и самоотверженно, что совсем потеряла голову, совершая самые разные поступки. Она испытала жгучую и дикую страсть, сливающуюся с необузданным желанием. Если Дэвид был нежным любовником, то Стефанос – воплощение порочности и притяжения.

Афина боялась признаться себе в том, что любила одного кузена, но вышла замуж за другого. Когда тетя нарисовала ей ее будущее с легкомысленным бабником и богачом, думающем только об одном, двадцатилетняя наивная девушка поверила. Она и не обратила внимание, что встречалась с ним на протяжении трех лет, и только с ней Стефанос делился переживаниями.

Она знала лишь одно: боль предательства и измен была очень страшна для нее. И…выбрала спокойного и тихого Дэвида, который только рад жениться на племяннице близкого друга отца. Она до сих пор помнила душераздирающую боль в глазах Стефаноса, когда она ему сообщила о предстоящей свадьбе. Он ничего не сказал, а просто развернулся и ушел, забрав с собой ее сердце.

А потом родился ее маленький сыночек, ее радость и напоминание о самом лучшем человеке в ее жизни. Их сын. Плод страстной и жаркой любви.